Надежда Щепкина - Постскриптум. Дальше был СССР. Жизнь Ольги Мураловой.

— Расскажите-ка мне, как Вы впервые увидели оправу иконы с бриллиантом.

— Ее принесли из ризницы по приказу игуменьи.

— Вы держали икону в руках, следовательно, Вы можете сказать, был ли в тот момент бриллиант подлинным, или это был страз.

— Я впервые увидел кулон с бриллиантом на портрете младшей княгини Запрудской. В натуре я эту вещь не видел. Но когда я увидел кулон в окладе иконы, то был занят одной мыслью: как эта вещь могла попасть в Десятинный монастырь. К тому же все мое внимание было приковано к иконе, — ведь именно с ней мне предстояло работать. Так как у меня не было ни условий, ни желания хранить ненужную мне ценную вещь, я снял оклад и передал его на хранение старице. Таким образом, я не могу утверждать, был ли там драгоценный камень или страз.

— Когда Вы снимали оклад, кто-нибудь при этом присутствовал?

— Нет, я был один. Я снял оклад, завернул его в холст, перевязал бечевкой и в таком виде передал его старице.

— Кто монтировал оклад после реставрации иконы?

— Я монтировал.

— Когда Вам вернули оклад, у Вас не было впечатления, что узлы завязаны не так, как Вы их вязали, что упаковка была нарушена?

— Нет, у меня такого впечатления не было, хотя я должен сознаться, что не заострял на этом внимания.

— Кто-нибудь присутствовал при распаковке и монтаже оклада?

— Нет, я был один.

— Не было ли каких-либо царапин и повреждений, связанных с заменой камня на страз?

— Нет, не было. Это можно видеть и сейчас, икона у Вас в руках.

— А как семейная реликвия князей Запрудских попала в новгородский монастырь?

— Говорят, княжна в конце революции приехала из Финляндии, специально чтобы забрать реликвию. После всяких злоключений, связанных с неудачной попыткой достичь своего новгородского имения, она попала в Десятинный монастырь и отдала реликвию игуменье в обмен на разрешение остаться в монастыре.

— Говорят... Вы что же, не встречались в монастыре с княжной? Ведь Вы пробыли в монастыре более полугода!

— Да нет... — схитрил Сергей. — Мое общение с монастырскими обитателями ограничивалось старицей Марфой и матушкой игуменьей. Кроме того, монахиня меняет свое мирское имя на новое.

— Но Вы говорите, что видели портрет княжны. Значит, Вы могли узнать княжну в лицо, — заявил Тарасов, глядя в лицо Сергею с насмешкой и недоверием.

— Моя мастерская находилась в дальнем углу монастырского двора, подальше от сестринских келий, и разглядывать лица сестер мужчине не подобало, -— оправдывался Сергей.

— Но, может быть, реликвия изначально была не бриллиантом, а подделкой?

— Я достоверно знаю, мне говорил об этом сам князь, что драгоценность была застрахована, а перед страховкой подверглась экспертизе специалистов. Вещь была застрахована на астрономическую сумму. Сейчас страховой компании нет, но можно, мне кажется, найти людей, которые в ней работали, а заодно экспертов, которые оценивали стоимость камня.

— Вот этим я в первую очередь и займусь. Надо узнать, а был ли камень... Вы говорите, что первый раз икона пропала, когда ее стащила паломница Тася за день до приезда конфискационной комиссии, и что она вернула икону через три дня после этого. Как Вы думаете, зачем она это сделала?

— Официальная монастырская версия, — ясновидящая спасала чудотворную икону от осквернения. Но я думаю, более реально предположить, что она узнала: в Юрьевском и других монастырях уже изъяли ценности. Узнать это, у нее были возможности: она часто бывала в городе. Выдать себя за ясновидящую Тасе было выгодно: ее выселяли из монастыря. А после того, как она получила статус «ясновидящей», опасность изгнания миновала. Более того, она получила разрешение покидать монастырь в любое время суток якобы для сбора целебных трав. Я вообще считаю, что Тася не совсем то, за что себя выдавала. Хотя, с другой стороны, — и рубище, и вши, и цыпки на босых ногах были вполне достоверны.

— А почему Вы считаете, что она не странница и не ясновидящая?

— Однажды поздно вечером я гулял вдоль берега реки и услышал голоса спорящих. Светила луна и я узнал Тасю, которая властно требовала что-то у красноармейца из соседней части, а тот буквально умолял отпустить его. Я разобрал только одну фразу: «Потерпите. Остался всего месяц». Об этом я известил игуменью и посоветовал ей присмотреть за Тасей.

— А какое значимое событие ожидалось через месяц?

— Насколько я помню, ожидался какой-то большой религиозный праздник. И вскоре после этого произошел пожар и гибель Таси.