Эдуард Тополь - Элианна, подарок бога

Но Вера, конечно, не входила в число этих избранных. Пейсатые хасиды с длинными буклями до плеч даже не замечали ее, одетую в серое платьице и дешевые кроссовки. Впрочем, она и не стремилась обратить на себя внимание. Зато видела все — и витрины с их вывесками типа RABINOVICH GOLD или BARUCH’ BEST DIMONDS, и скрытые за дверями прилавки с фантастическими колье и ожерельями под толстыми стеклами витрин, и — наконец! — скромную вывеску FOR RENT над пустой и темной витриной какой-то мелкой лавчонки.

Конечно, она не стала задерживаться у этой витрины, а прошла дальше.

Легендарная ярко-красная дверь салона Элизабет Арден на углу 5-й авеню и 42-й стрит известна всему миру, а точнее, всей его женской половине. Согласно официальным биографиям этой бывшей императрицы косметики, амбициозная канадка Флоренция Найтингейл покрасила эту дверь в алый цвет еще в 1909 году, когда придумала себе имя Элизабет Арден и под свой первый салон красоты арендовала тут небольшое помещение на третьем этаже. С тех пор десятки и даже, наверное, сотни тысяч женщин открыли для себя эту волшебную дверь в царство красоты, макияжа, косметики и массажа.

Но, поднявшись на заветный третий этаж, Вера обнаружила, что стать одной из таких счастливиц не так-то просто, — ближайшее время приема ей смогли найти только через два дня. Зато через два дня, когда она дождалась своей очереди…

Педикюр… маникюр… массаж тела… массаж лица… прическа…

Впрочем, не будем подглядывать за таинством женских ухищрений и превращений. Потратив четыре часа и «всего» четыреста долларов, Вера вышла из салона действительно неузнаваемой красоткой! Видели бы ее сейчас те надменные секретарши, которые пренебрежительно позволяли ей «на минуту» воспользоваться их телефоном (и хозяевам которых эти звонки обходились в 200 долларов)! Даже проливной июньский дождь, захлестнувший в тот день Нью-Йорк, не смог смыть новую Верину красоту. Сидя в соседнем кафе с Марком Шехтером и скрипачом Виктором Косых, она сухо и деловито оговаривала с ними условия будущего сотрудничества.

— Первое: со мной никакого флирта! Я фригидна и холодна, как селедка! Понятно? — И она по очереди посмотрела в глаза каждому из них. — Я спрашиваю: понятно?

— Понятно, — ответил Марк.

Вера перевела взгляд на Виктора:

— А тебе?

— Ну, понятно… — сказал тот принужденно.

— Без «ну»! — жестко приказала Вера и даже властно подняла только что наманикюренный палец. — Нукать будешь своим лошадям, когда разбогатеешь. А со мной, если хочешь работать, разговаривать на «вы». Договорились?

— Да…

— Хорошо. Второе. За работу я буду платить пятьдесят долларов в час и бонус после каждого удачного дела. Таких денег вы не получите нигде, даже у Сильвио Маретти. Но при одном условии: никаких обсуждений, возражений и еврейских рацпредложений. Полное подчинение! Идет? Да или нет?

— Идет, — сказал Марк.

— Да, — произнес Виктор.

— Тогда встали и пошли, — поднялась Вера.

— Куда? — спросил Виктор.

Вера молча уставилась на него в упор.

— Извини, — спохватился он. — Больше не буду.

— А теперь то же самое, но на «вы»! — приказала Вера.

В соседнем, на 5-й авеню и 39-й стрит, магазине Lord & Taylor она переодела их обоих в итальянские летние костюмы, рубашки и туфли и отправила в мужскую парикмахерскую, а сама осталась на третьем этаже в отделе женской одежды.

Спустя час, когда от дождя не осталось и следа и солнце снова раскаляло каменные колодцы Манхэттена, вся троица неспешно шла по «золотому еврейскому кварталу» — 47-й улице. По одну сторону от сногсшибательной двадцатитрехлетней красотки шел ее «богатый отец» Марк Шехтер, по другую — лощеный красавец «жених» Виктор Косых. И те же пейсатые хасиды и бухарские евреи, которые еще два дня назад даже не замечали эту худышку в сером платьице, теперь выскакивали им навстречу из дверей своих магазинов:

— Come in! (Заходите!)

— Welcome! (Добро пожаловать!)

— What’re you looking for? (Что вы ищете?)

— Just a sec! I have everything you wish! (Секунду! У меня есть все, что хотите!)

Но неотразимая троица шла мимо, и только у темной витрины с надписью FOR RENT Вера придержала шаг:

— Спокойно. Разглядываем, но с большим сомнением. Делаем вид, что нас это почти не интересует…

Едва она закончила фразу, как дверь лавчонки со скрипом распахнулась, из нее выскочил толстячок-хасид и, поглядев на Марка, быстрой скороговоркой заговорил с ним на идиш. Но Марк смущенно поднял обе руки: