Анна Козлова - Открытие удочки

Скорее всего Дауд был несколько шокирован моим видом, принимая во внимание тот факт, что накануне вечером я вела себя подчеркнуто пристойно и представилась ему едва ли не трагической личностью, с улыбкой скорби взирающей на порок и мерзость бытия.

— Шикарно, — сказала Люба. Повернувшись к Дауду, развалившемуся на соседнем диване, она добавила: — Это мое платье.

В те два часа, пока Люба успела допить бутылку водки и заказать новую, а мы с Даудом нажирались вином и курили shisha [13] Арабский кальян ( англ. ). («Давайте закажем шишу, — предложила Люба, — это будет просто охуительно»), я обратила свое расслабленное внимание на одну поистине маркесовскую черту Любиного поведения. Как всякий порочный человек, она инстинктивно содействовала пороку во всех встречавшихся его проявлениях, и, подобно Пилар Тернере, наверное, отдала бы последние деньги, чтобы другие люди имели возможность предаться сладким снам плоти. Люба, улыбаясь счастливо и пьяно, как посаженая мать на русской свадьбе, поощряла низменную драму, разыгравшуюся между мной и охреневшим от шиши Даудом, и, встречаясь со мной глазами, безмолвно умоляла довести это похабное дельце до конца, не застопориться в последний момент и дать Дауду все же завалить меня на какую-нибудь продавленную кушетку.

Когда Люба сделала первую попытку раздеться, я сказала, что нам лучше будет уйти. Дауд выразил полное согласие с моим мнением и готовность уходить.

— Я все же переоденусь, — решила я.

Дауд жил в другом конце Дейры, практически рядом с Дубаем. В пьяном бреду он опасался покрывать за рулем столь внушительные расстояния, и мы сошлись на том, что лучше было бы снять room [14] Комната ( англ. ). в каком-нибудь отеле. И вот, после поцелуев в подземном гараже, где я засунула обе руки ему в штаны, мы помчались в отель Marina, и Дауд, стоя у ресепшен и обдавая прислугу кошмарным перегаром вина и кальяна, кричал, что ему необходимо в сию же секунду разместить very important person. [15] Очень важная персона ( англ. ). Эту роль играла я, предусмотрительно нацепив темные очки и помахивая сумочкой, из которой у меня в конце концов вылетели две бутылки виски из алкогольного автомата.

Как это ни странно, нам дали ключ от номера, и мы направились туда. Едва переступив порог, я бросила сумку на столик для коктейлей, неторопливо разделась, легла на кровать и сказала:

— Ну что ж, Даудик, люби меня.

И он любил меня до пяти часов утра, до того самого момента зачинающегося Господня дня, когда мы протрезвились и решились ехать к нему, чтобы продолжать нашу молодую любовь, когда мы, тихо хихикая, вышли за дверь, оставив в номере very important person кучку использованных презервативов, и бросились к машине.

Так я, собственно, встретила Дауда и осталась жить у него. Разумеется, за все время, проведенное вместе, мы не раз скандалили, но, поскольку Дауд пока еще ни разу не бил меня, я могла позволить себе быть оптимистичной.

Моя сестра прочесала все шкафы и ящики в нашем доме — потребностью рыться в чужих вещах она отличалась с самого детства. Я сидела в dinings, предаваясь тревожным раздумьям о том, где сестра собирается жить в Дейре, когда она позвала меня из спальни. Пошатнувшись и чуть не ударившись мордой об стол, я поднялась и пошла туда, зная, что моему взору представится незастеленная кровать с подушками, наполовину вылезшими из наволочек, гондоны на полу, грязные рубашки Дауда и тампакс, который я еще в начале месяца оставила на телевизоре и не забрала оттуда, поскольку необходимость в нем отпала.

Моя сестра сидела на кровати, на коме пропотевшего белья, и смотрела телевизор. Я увидела на экране мужчину и женщину, которые трахались почему-то в мотоциклетных шлемах.

— Что это? — спросила я.

— Это вы увлекаетесь? — Она со смешком указала на коробку видеокассеты, валявшуюся на полу.

Осознав, что в каком-то неизвестном мне тайнике она откопала порнуху, я устало покачала головой и ответила:

— Наверное, это принадлежит Дауду.

В этот момент послышался характерный щелчок захлопывающейся двери — у Дауда, разумеется, были ключи, и он появился на пороге нашей спальни, явно не ожидая застать меня за просмотром эпизодов из жизни людей, совокупляющихся в шлемах (в тот момент, правда, сюжет сменился, и на экране появилась тетя, которая стояла голая, в девственном водопаде сельвы и соблазняла команчей-призраков).

— Привет, — сказал Дауд.

— Здравствуй, honey, [16] Милый ( англ. ). — ответила я, — это моя сестра. Она приехала сегодня и ищет себе мужчину.