Анастасия Чеховская - Почитай мне сказку на ночь

— Нинус, будешь супус? — спросила она куклу Нину. Но та так испуганно вытаращила глаза, что Лелька передумала играть в латынь и стала рисовать домики.

У нее было много нянечек. Последнюю звали Ольга Ивановна Коновалова. Она говорила, что у нее пе-даго-гическое образование и счищала с юбки кошачьи волосы. Еще она заставляла учить буквы и говорила уксусным голосом:

— Ларочка, держите спину прямо. Ларочка, посмотрите, это фотография моего кота. Ларочка, вы должны есть гороховую кашу, в ней десять незаменимых аминокислот.

Раньше Лелька думала, что Ларочка — это такая засахаренная девочка, которая всех слушается, знает все буквы и хвалит толстого кота с недобрыми глазами. Она изображала перед зеркалом эту девочку с растопыренными пальчиками, которая поводит носом вправо-влево и сюсюкает:

— Ах, я такая примерная, ах, скорее дайте мне кастрюлю гороховой каши, я ее всю съем вместе с кастрюльными ручками…

До Ольги Коноваловны у нее была нянечка, которую звали Земляника. Она была маминой студенткой и разрешала красить губы бесцветной помадой. Помада была вкусная, ягодная и Лелька всегда просила намазать ею кукол. До Земляники была сморщенная старушка в платке и тулупчике, которую звали Горюшко, она говорила «Ох-ох, дитятко» и «Грехи мои тяжкие». А кто был до бабушки, она и не помнила, потому что это было давно.

…Лелька прыгала на одной ноге, пока мама разговаривала с бабушкой Зиной у подъезда.

— Дело-то не хитрое, — тянула та. — Да и пенсия маленькая. Приводите.

— А пошто в ясли не отдашь? — спрашивала бабушка Таисья.

— Пошто? — поддакивала бабушка Ангелина. И смотрела на Лельку строго. Как будто она сама не хотела идти в ясли.

— Не садиковый ребенок, часто болеет, — мама поправляла тонкими нервными пальцами очки и поворачивалась к бабушке Зине. — Вы присмотрите?

— А чего не приглядеть, пригляжу, — кивала та. — Да ведь, стрекоза?

Лелька кивала. Ей нравилось, что ее зовут стрекозой. Лучше стрекозой, чем Ларочкой.

На следующий день шел дождь, и мама привела ее домой к бабушке Зине. В квартире — тоже с одной комнатой — было тепло, тикали на кухне часы с кукушкой. В корзине под столом лежала кошка и вылизала трех котят. Одного черненького, одного пятнистого и одного рыжего в полоску. Лелька даже взвизгнула, когда их увидела. Но бабушка Зина строго сказала:

— Ты их не трогай, они покушали и спят.

Лелька села на корточки рядом с корзиной и, подперев кулачками щеки, стала смотреть, как мама-кошка одним глазом спит, а другим следит за бабушкой Зиной. Та поставила чайник и шуршала пакетом с карамельками.

— Только вы меня не кормите гороховой кашей, — попросила Лелька.

— Ах ты какая! — рассмеялась бабка. — А чем тебя кормить? Ты чего ешь?

— Йогурт ем, — стала перечислять Лелька. — Кашу персиковую, суп с буквами…

— Как это с буквами? — брови бабушки Зины поползли по лбу.

— Ну это такие маленькие вермишельки в пакетике, — Лелька уселась на стул и стала разворачивать фантик. — Можно есть суп и учить буквы. Ольга Коноваловна всегда говорила, что это про-дук-тивно.

Бабушка Зина только крякнула и стала размешивать сахар в чашке.

— А блины ты ешь? — спросила она.

— Блины я ем из микроволновки, — загрустила Лелька. — С творогом и сгущенкой. Но микроволновку у нас украл папа.

— Давай я тебе лучше своих блинов напеку, — предложила бабушка Зина. — Умеешь блины печь?

— Нет, — сказала Лелька. — Печь не умею, мне к плите подходить нельзя, потому что в ней газ.

И они стали печь блины. Лелька узнала, что блин сначала морщится и шипит на сковородке, а потом сползает с нее гладким коричневым солнышком с хрустящими краями. И что эти блины правильные, а в микроволновке все блины порченые, и в них сплошная химия.

Кукла Нина, кукла Маргарита и лысый медведь Василий Степанович сидели на подоконнике и скучали, потому что с ними никто не играл. Вечером Лелька пообещала им напечь блины, но на следующий день тоже был дождь, и бабушка Зина показывала ей, как надо вязать шарфики. Еще полдня они мотали пряжу в разноцветные маленькие клубки и решали, какого цвета будут у Лельки варежки. На третий день было солнце, и они пошли во двор на лавочку к бабушке Таисье и бабушке Ангелине. Кроме Лели детей в этом доме не было, потому что их дом назывался старый фонд, и жили здесь только старые люди и мама с Лелькой. Зато во дворе была песочница и древние качели, которые пели-скрипели, когда их раскачивал ветер. Были кусты сирени, темно-зеленые ивы и большой пенек, по которому ползали шустрые муравьи. А муравьиная принцесса сидела важная на солнышке и разворачивала крылья, которые с одной стороны были немножко розовые, а другой — совсем серебряные.