Ярослав Кузьминов - Раздвоение

Именно тогда Дмитрий понял, что из юности незаметно перетек во взрослость. Он помнил, что в двадцать лет для него получить деньги и ничего не делать было верхом блаженства. И от пива с другом из автосервиса он никогда бы не заскучал. Они бы стали ходить по городу в поисках приключений на задницу, они бы связались с какой-нибудь компанией, закадрили бы девчонок, уехали бы в Питер на пару недель. Теперь праздность тяготила, алкоголь шел хорошо только в большой веселой знакомой компании. Новых друзей Дмитрий больше не искал, а если находили его, то он подпускал к себе с осторожностью. И, наконец, никакой другой женщины рядом с собой, кроме жены, он не мыслил. Дмитрий стал бояться, что это и есть кризис среднего возраста, и недоумевал, почему так рано, на середине третьего десятка.

В своем безделии Дмитрий дошел до того, что занялся кулинарными изысками, читая рецепты в Интернете. Если эксперимент не удавался, он тихо спускал массу в унитаз, и только если получалось что-то съедобное, угощал вечером жену.

Наконец, пришло время вспомнить и про Петра. Пойти к нему учиться (разумеется, бесплатно) и проверить, насколько правдивы его байки, было отличной идеей. Дмитрий откопал старую записную книжку, позвонил Петру, поболтал немного о том, о сем, спросил про новые достижения клиентов, выслушал, а потом предложил: «Петр Николаевич, поучите меня бесплатно вашей методе, что вам стоит? По старой памяти».

Петр согласился, сделав оговорку, что терапии Дмитрий не получит, а только пройдет обучающие курсы. Дмитрий не понял, о чем шла речь, но согласился. Не ему было выбирать условия.

Петр Николаевич имел страстишку учить людей. В принципе, не важно чему, подтягиваниям, готовке или своей методе. Временами он чувствовал, что готов доплачивать из своего кармана, лишь бы кого-нибудь обучать.

Они с Дмитрием договорились заниматься с половины седьмого до девяти вечера во вторник и четверг. Это не напрягало ни того ни другого. У Петра Николаевича к этому времени кончался «рабочий день» и как раз по-настоящему разжигался аппетит к общению, а до вечерних телефонных разговоров оставалось полно времени. Дмитрий же продолжал высыпаться: уж чего он не любил, так это рано вставать и быть обремененным утренними делами.

С первого же дня Петр Николаевич очень проникся к ученику, поскольку тот спокойно слушал, кивал, не перебивал и не задавал вопросов о несуразностях в обучающих курсах. Петр Николаевич до того расчувствовался, что хотел предложить Дмитрию бесплатный тьюнинг, но вовремя одернул себя и вместо этого настоятельно посоветовал Дмитрию бегать по утрам, заниматься соло-тьюнингом и есть витамины.

Дмитрий пренебрег этими советами. Он довольно крепко занимался с гантелями перед обедом, иногда по три часа подряд, чтобы не осоловеть от безделья, и считал, что такая нагрузка достаточна. Вешать на себя бег, сразу после сна, в зимнюю стужу и темень, казалось изуверством. Витамины он не хотел есть, потому что испытывал стойкое предубеждение к таблеткам.

Что касается соло-тьюнинга, он пробовал несколько раз: расслаблялся, закрывал глаза и мысленно возвращался в приятный случай из прошлого. Иногда кончалось тем, что он вспоминал, как впервые переспал с женой, и после этого ему было трудно дотерпеть до вечера, когда она вернется с работы. Иногда он банально засыпал, точно так же, как и всю жизнь при попытках йоговской медитации.

А вот обучающие курсы Дмитрию нравились. Они были наполнены картинками. В виде комиксов изображались разные жизненные ситуации. Друг одолжил машину, чтобы покататься с девочкой, а потом разбил, и скрывал это. Друг поступил нехорошо, что скрывал. Ему следовало в письменной форме написать о своем проступке и сдать текст инспектору парагмологии, после чего у него обязательно появились бы силы прийти к другу и во всем признаться. Две девушки пошли на курсы машинисток. Одна из них не поняла значения слова «абзац» на первой лекции. Она не прояснила для себя значение слова по словарю. В результате, она перестала понимать весь дальнейший материал курса.

Она стала скучать, засыпать. Она теряла терпение и злилась, когда у нее не получалось набрать строчку без ошибок. А другая девочка тоже не поняла слова «абзац», но до этого она занималась в парагмологии и знала важность неп онятых слов. Она воспользовалась словарем. В результате одна девочка бросила занятия и стала пить, а другая с счастливой физиономией и дипломом в руках вышла из здания с вывеской «Курсы машинисток». Под руку ее сопровождал инспектор парагмологии. Инспектор парагмологии был обязательным персонажем всех обучающих курсов. Он не вылезал из костюма с галстуком, имел аккуратно зачесанные набок волосы, армейскую выправку и умеренную улыбку. Дмитрий прозвал его про себя «Капитан Супер».