Жан-Мишель Генассия - Клуб неисправимых оптимистов

— Раньше Париж ехал. После Освобождения движение по улицам было просто отличное. Потом появился «Ситроен-2CV» [92] Микролитражный автомобиль, выпускавшийся с 1949 по 1990 год, мощностью в две лошадиные силы. Французское прозвище Deux chevaux превратилось в русское Дё-шево. и испортил нам жизнь. А после того, как завод «Рено» выпустил дамский «дофин», начался настоящий бедлам.

— Я согласен — при одном условии: буду работать по ночам. Днем я сплю.

— Даже не знаю… Ночной таксист — особая профессия.

— Решай, Виктор Анатольевич, ты хозяин, тебе и карты в руки.

— Моя жена вынесет тебе благодарность. Дневной водитель меня обкрадывает. Насчет тебя я спокоен, у коммуняк одно достоинство — честность. Посоветуешь снотворное?

— Я не разбираюсь во французских препаратах, но сам снотворного не пью. Давно у тебя бессонница?

— Как попал в Париж, так и перестал спать. Поправился на сорок кило. В молодости ел мало, как птичка, а спал как убитый. Чертов врун! Будь ты врачом, знал бы, как мне вылечиться.

Виктор рассказал Игорю, какие хитрости и уловки позволили ему купить белый домик на холмах Лей-ле-Роз, откуда был виден весь Париж, Эйфелева башня и Сакре-Кёр. До самой своей смерти от сердечного приступа, случившейся двенадцать лет спустя, в мае шестьдесят восьмого, в гигантской пробке на Национальном шоссе № 7 в окрестностях Орли (он довел до полного исступления пассажира-техасца, которого два часа мотал по южному предместью!), Виктор считал Игоря первоклассным выдумщиком, который ни дня не работал врачом. Граф заставил Игоря поклясться на образе, что он будет хранить его секрет вечно, и рассказал, как отвлечь внимание клиента и возить его по кругу, делая вид, что едешь по прямой, как продлить поездку, ловя «красную волну» светофоров, на каких улицах движение тормозят мусоровозы и где три раза в неделю гарцуют национальные гвардейцы. Он учил его, что нужно выбирать маршрут по проспектам, где идут дорожные работы, а не те, где их уже закончили. Игорь узнал, как выгодно бывает застрять за фургоном, доставляющим продукты или перевозящим мебель, и как отвлечь внимание пассажира. Одним словом, Игорь постигал науку, как честным трудом заработать на домик в предместье. Виктор предостерегал Игоря против «буров» — садистов-полицейских, пристраивающихся к таксистам, чтобы прищучить их под любым предлогом, учил, как распознать мерзавцев и как с ними договориться — на самый крайний случай.

— Они ездят только на черных «Пежо — четыреста три». Заметил такую сзади, поднимай флажок, как положено. Тебе повезло — они редко работают по ночам.

Игорь и Виктор не стали подписывать договор — они ударили по рукам и расцеловались. Игорь ворчал, что Виктор его эксплуатирует, но продолжал на него работать. Он игнорировал все советы нанимателя и всегда выбирал самый прямой и экономичный для пассажира маршрут. Он был сам себе хозяин и без труда зарабатывал на жизнь. Только это и было для него важно. Игорь ни разу никому не сказал, что он русский, — в отличие от Виктора, который таким образом набивал себе цену. Ему случалось возить советских партийных функционеров, обожавших парижские русские кабаре, слышал много секретов. Он рассказал нам о смещении Никиты Хрущева и назначении генсеком Леонида Брежнева за четыре дня до этих событий. Он знал, что похожий на Бастера Китона бессменный министр иностранных дел СССР Андрей Громыко, бывая в Париже, навещает очень дорогую любовницу по имени Мартина.

Франк стоял у церкви Сент-Этьен-дю-Мон, курил и ждал, когда в лицее Генриха IV окончатся занятия. Я учился у тех же преподавателей, что и он, но ко мне они относились весьма скептически.

— Вы родственник Франка Марини?

— Да, мадам, я его брат.

— Он был куда способней вас.

Десять дней назад Франк покинул наш дом, хлопнув на прощание дверью. Я перешел на другую сторону улицы, и брат вдруг чмокнул меня в щеку. Я ужасно удивился и отнес это на счет нервов.

— Мне передали твое сообщение. Может, посидим где-нибудь, выпьем кофе?

На улице Кловис мы наткнулись на Шерлока — он наблюдал, как ученики покидают здание, заметил нас, подошел, протянул Франку руку и улыбнулся:

— Как дела, Марини?

— У меня все хорошо, мсье Массон. Что скажете о Мишеле?

— Хорошо, что несчастный случай обошелся без последствий.

— Ты попал в аварию? — поразился Франк.

У меня задрожали ноги, по телу побежали мурашки.

— Да нет, так, ерунда, потом расскажу, — промямлил я.