Надя Лоули - Жить и умереть в Париже

Улыбнувшись официанту, она заказала салат, круассан и кофе.

Достав из сумочки уже вторую по счету, почти пустую пачку сигарет, она подумала, что все, пора завязывать, и все же закурила, почувствовав, как к ней возвращается благоразумие и мудрость. Она становилась сама собой: сильной, уверенной. Сейчас она была в состоянии строить планы. То, что она далеко от Парижа, — не помеха. Она сделает нужные деловые звонки. Найдет Интернет-кафе, приведет в порядок бизнес, заброшенный в этой безумной гонке последних дней. Все будет хорошо. Все наладится. Она повторяла про себя эти слова как заклинание.

Выйдя из кафе, она прошлась по центральной улице. Тут было все, что нужно для повседневной жизни: супермаркет, универмаг, рестораны, почта, банки, маленькие бутики с модной одеждой. В конце улицы располагался настоящий деревенский базар. Здесь бурлила своя жизнь. Из окрестных деревень фермеры привозили продукты: свежие овощи, зелень, сыры, фрукты.

Уже вовсю шел сбор винограда, и у молодого улыбчивого парня Ольга, соблазнившись, купила литровую бутылку молодого вина, знаменитого местного рислинга. «Прекрасно! — улыбнулась она про себя. — Можно жить!»

Окрыленная свободой действий, она наслаждалась вещами, о которых раньше и не задумывалась: как, оказывается, приятно ходить не оглядываясь, иметь безопасный угол и, самое главное, никуда не бежать. Она передернула плечами, вспомнив двух мужчин в «Рице» и тень, метнувшуюся из дверей ее квартиры.

От одной только мысли, что сегодня вечером она приготовит ужин, примет ванну, включит телевизор, выпьет молодого местного вина, которое, как говорят, проникает прямо в кровь, и будет спать в собственной постели, у нее делалось радостно на душе. Довольная собой, она решила зайти в банк и вернуться домой.

Однако, проходя мимо салона красоты, Ольга остановилась. Так же, как сегодня на автостраде она не задумываясь повернула на Рибовиль, так же и теперь она решительно потянула на себя входную дверь салона и очутилась в просторном, пахнущем хорошими шампунями и косметикой зале.

Народу почти не было. Высокая парикмахерша с пышными формами делала перманент худенькой пожилой даме, уборщица сметала в кучу чьи-то каштановые пряди, да в углу маникюрша болтала с клиенткой.

Молодой человек с женственной наружностью и такими же манерами посадил Ольгу в кресло и, казалось, не поверил своим ушам, поняв, что клиентка хочет коротко постричь и покрасить в рыжий цвет волосы. Он начал отговаривать Ольгу, расчесывая ее роскошную светлую шевелюру. Но она твердо стояла на своем.

Вздохнув, молодой человек начал стричь блестящие густые волосы. Все находящиеся в парикмахерской с интересом наблюдали, как на их глазах менялся облик женщины. Из холеной, ухоженной особы Ольга на их глазах превращалась в худенькую, прелестную девушку, почти подростка. Волос на ее голове осталось совсем мало, и парикмахер чуть не плакал, когда струей горячего воздуха из фена пытался вспушить затылок с торчащими рыжими прядками.

Метаморфоза действительно была разительной. И главное, удивительно подошла Ольге. Ее глаза сделались еще больше и на фоне волос приобрели зеленоватый оттенок. Тонкие черты лица и большой, красиво очерченный рот стали еще выразительнее. Шея, прежде почти скрытая копной волос, казалась по-детски тонкой и незащищенной. Во всем облике Ольги проступило что-то невыносимо трогательное.

Когда Ольга с улыбкой взъерошила свои короткие волосы, все присутствующие зааплодировали и собрались вокруг ее кресла. Даже ведущий визажист салона, к которому местные красавицы записывались за месяц, вышел из своего маленького кабинета и попросил разрешения сфотографировать ее для настенной рекламы. Ольга рассмеялась и почти уже согласилась, но, вспомнив об обстоятельствах, забросивших ее сюда, вежливо отказала, объяснив, что она нефотогенична.

Ольгу проводили до дверей всем коллективом и долго потом обсуждали необычную экстравагантную иностранку, неизвестно какими судьбами оказавшуюся в их городке.

А та, как ни в чем не бывало выйдя из парикмахерской, зашла в оптику, подобрала себе изящные, почти без оправы очки с затемненными стеклами и на этом закончила свое преображение. Как будто заново рожденная, Ольга вернулась домой и с легкой душой принялась за приготовление ужина.

За два дня, что они находились в Страсбурге, Марина успела не только довольно хорошо изучить центр города, походить по магазинам, но даже в музеи заглянуть. Аркадий, а теперь он окончательно взял инициативу по проведению операции в свои руки, не слишком обременял ее нудным сидением в машине.