Прочитав его, я вытащил начатый Григорьичем коллекционный коньяк из шкафа и присосался к фигурному стеклянному горлышку так, как путник в пустыне приникает к повстречавшемуся ему источнику с водой — надолго и от всей души.
Письмо гласило:
«Лёха, под тебя на таможне копают. Вроде не Фролов, а из собственной безопасности. Там какие-то уроды на тебя постоянно доносы пишут, что ты контрабас гоняешь. Поэтому вези осторожно, но все равно имей в виду, что следующий груз наверняка прессанут, хотя бы на недостоверное декларирование. Эсбэшники сами досмотром не занимаются, но инспекторы сам понимаешь, от них ссутся, и если они сказали прижать, то таможня тебя прижмёт. А кто заказчик, я точно не знаю, говорят какая-то новая фирма-импортер, типа, ты им мешаешь. А у них друзья в СБ, так что сам понимаешь.
Саруман.
P.S. Пока на больничном, простыл. Выйду на работу через пару дней. Привет».
Наконец, я отставил бутылку в сторону и с трудом перевёл дух. Всё-таки и до меня добрались: в том, что это дело угольщиков я даже не сомневался. «Новая фирма» конкурент могла быть только их, не зря же ястребы следили за упырём на таможне. Только вот следующий фрахт из Поднебесной у меня уже завтра, и таможенникам найти нестыковку в сотнях наименований моего груза будет также просто, как в носу поковыряться. А «Саруман» — это творческий псевдоним Серёги, производное от фамилии.
В тот момент в дверь просунулась голова Коли и посмотрела на меня с неодобрением.
— Хватит пить, — сказала голова, — пошли на собрание.
Но начаться собрание так и не успело — из больницы сообщили, что наш шеф Николай Алексеевич Красников только что переселился в мир иной и больше в услугах своих заместителей и компаньонов не нуждается. Так что военный совет самураев плавно перетёк в поминальную тризну почившего даймё.
Утром на таможенный пост я ехал со сложными чувствами. Преобладало чувство похмелья после вчерашней тризны и чувство, что не стоит в таком состоянии попадаться гаишникам. Кроме этого в голове вертелось предупреждение «Сарумана» от том, что на «Мордорской» таможне меня уже не любят. От этой мысли я нервничал, и кишочки у меня скручивало и сводило, причём, не как обычно, уже на подъезде к шлагбауму поста, а ещё на выезде из дома. Давно забытое ощущение: так-то растаможкой уже два года занимается моё «Орлиное гнездо», но только не в этот раз. Сегодня удар придётся держать мне одному: никто не знает, какие сюрпризы могут приготовить мне науськанные кочегарами таможенные инспекторы. Тем более наш микроавтобус сегодня занят под траурные церемонии, а груз в любом случае маленький — с десяток коробок.
И я ещё раз проверил рукой в кармане пачку пятитысячных банкнот — главного оружия российского делового человека.
На удивление, ни одного продавца полосатых палочек на дороге я не встретил, что посчитал добрым предзнаменованием: не хватало ещё и им взятки давать за своё лёгкое коньячное благовоние. Но после того как я миновал шлагбаум и подъехал к трёхэтажному зданию поста настроение у меня понизилось. Во-первых, на парковке я увидел знакомый чёрный силуэт «Эскалада», а во-вторых, проверяя пакет документов, чтобы устремиться на защиту прибывшего фрахта, я обнаружил, что забыл вчера на работе важную бумажку.
С кадиллаком я разобрался быстро: подойдя к нему, оглядевшись и убедившись, что в нём и вокруг никого нет, я быстро, но старательно нацарапал на машине слово из трёх букв канцелярским ножиком, прямо над наглой надписью «Айова». С бумажкой было сложнее: пришлось звонить Соину-младшему.
— Чёчилось? — услышал я в трубке сонный голос братца.
— Ты, что дрыхнешь до сих пор? — возмутился я, — у тебя же задание от меня на сегодня!
— Помню я про твоё задание, — пробормотал Миха, судя по звукам, передвигаясь ощупкой и стукаясь обо все предметы в моей квартире, — подъехать на таможню к складу временного хр-р-р… хранения…
— А ты? Ты чего там опять храпишь?
— Так к часу дня подъехать! — возмутился мой братец, похоже, уже во сне, — а сейчас девять утр-р-р…. хр-р-р….
Вот ведь паршивец: спит, а всё помнит, не подкопаешься. Так-то, я действительно забронировал его дряхлую Миха-Мару вместе с её хозяином на час дня, на тот случай, если я успешно растаможусь, а все коробки ко мне в машину не влезут. Но кто же заранее мог знать, что вчера вечером при подготовке документов для этой растаможки, моим глазам покажется, что их, этих документов, и так в два раза больше, чем нужно.
Читать дальше