Александр Михайлов - Дао настоящего менеджера

Геннадия Викторовича я сыскал в мужском туалете. Его было не узнать. Энергичный, бодрый, весёлый — глаза так и блестят. Как меня увидел, сразу на шею кинулся и начал за руки трясти.

— Алексей! — а сам, прямо счастьем и энергией лучится, — вы меня просто спасли. Я вам так благодарен!

Я, конечно, ответил, что очень рад за него. И на самом деле, у меня как будто камень с плеч упал. Нашёл, значит, Гена, то, что искал. Правда, он на радостях всё хотел этим найденным ещё и со мной поделиться. Я еле-еле его убедил, что веду абсолютно здоровый образ жизни, кроме водки и сигарет больше ничего не употребляю. Тогда он захотел познакомиться со всеми самыми красивыми девушками Сибири. К счастью, в туалетную комнату заглянул Андрей. Он быстро сориентировался в обстановке и незаметно подмигнул мне. Мы взяли с обоих боков лучащегося от радости, возлюбившего весь мир Геннадия и повели его к выходу.

На выходе из клуба Геннадий Викторович пожелал обнять на прощанье всех охранников и спеть колыбельную какому-то заснувшему на диване алкашу в дорогом сером костюме. Даже у меня в машине, тщательно пристёгнутый к сиденью, он всё никак не мог успокоиться, рассказывал по дороге истории из своей жизни и призывал меня тщательно соблюдать правила дорожного движения или ПДД. Потому что, если их не соблюдать, то можно попасть в ДТП или дорожно-транспортное происшествие, но если соблюдать…

Но как раз в момент, когда он выговаривал эту фразу, жизнь опрокинула его кокаиновые логические построения. Мы чуть было не попали в ДТП, хотя и соблюдали ПДД.

Прямо на перекрёстке, на мигающий ночной жёлтый, по второстепенной дороге наперерез мне выскочил огромный чёрный кадиллак «Эскалад». Я еле успел надавить педаль тормоза, как наглый американец, размером не меньше моего Ямато, пролетел передо мной даже не пытаясь затормозить. Мою машину повело юзом, и мы остановились уже на другой стороне перекрёстка. Американец к этому моменту уже пропал из поля зрения. Единственным плюсом происшествия было то, что Геннадий Викторович перестал говорить. Уже потом выяснилось, что у него от резкой остановки вылетела изо рта вставная челюсть (он-то искал её у себя под ногами, но я нашёл её под передним сиденьем). Зато вместо него начали говорить мы с Андреем. Говорили мы с не меньшим воодушевлением, чем до этого Геннадий Викторович и так же громко, с той лишь разницей, что у нас слова почти все были непечатными.

Поостыв и отойдя немного от случившегося, я повёз своих гостей дальше в сторону их отеля, откуда они уже утром должны были, наконец, спокойно отбыть в столицу. Ехали мы молча, я тщательно следил за дорогой, но одна мысль всё никак не давала мне покоя. Я не готов был, конечно, поклясться на Конституции, но мне вдруг показалось, что за рулём чуть не снёсшего нас дороги автомобиля, сидел этот распухший упырь Раздолбаев.

Правильно говорят, что понедельник день тяжёлый. Особенно если до Нового года осталось всего три недели. Не знаю как в других странах, но у нас это какое-то особенное время. Для начала наступает полный транспортный коллапс. И я не имею в виду городские пробки, из-за которых мои ленивые сотрудники так и норовят опоздать на работу. В этом ничего страшного нет, насколько опоздают утром, настолько же и задержатся вечером. Полное гузно наступает с грузоперевозками. Такое ощущение, что всем конторам в этой стране, надо перед Новым годом срочно всё отправить и срочно всё получить. И из-за всех этих выродков, должны страдать приличные фирмы, вроде моей. Ничего невозможно ни получить вовремя от поставщиков, ни отправить по согласованному ранее графику заказчикам. Все нервничают, матерятся, шеф вообще охрип, у него горит очередная президентская программа, какие-то цифровые телеприставки. Орать теперь не в состоянии, но зато строит такие страшные рожи, что самые слабонервные у нас падают в обморок.

Я тоже с утра был не совсем в хорошем расположении духа. Красников уже успел покорчить рожи и мне. Я-то тоже в этой цепочке завязан, должен до тридцать первого декабря, кучу грузов для «Астеха» получить из Поднебесной от Жулика с Люськой. А прямое сообщение с узкоглазыми у нас только воздушное, как у немцев под Сталинградом в сорок третьем. Сижу, как Паулюс со своим штабом в подвале универмага, жду очередной самолёт. Так-то у нас пять рейсов в неделю, но самолёты забиты по самые иллюминаторы, челноки и барыги с новогодними игрушками оккупировали все грузовые места. Даже не представляю, как эти бедные Боинги и Эйрбасы ещё взлетают с таким перегрузом? И на прошлый самолёт мы не попали, хотя Жулик до сих пор уверяет меня, что он дрался за свободные места с челноками, как лев с голодными неграми.