Ольга Разумная - Будни ГКБ. Разрез по Пфанненштилю

Доктор Караваева не заставила повторять дважды, ход мыслей шефа был ей понятен, Неймана насторожили лимфоузлы пациентки.

— Антитела классов M и G к цитомегаловирусу, вирусу Эпштейн-Барра, герпесу шестого типа и токсоплазме. Вопросы есть?

— Есть, — продолжая осматривать девушку, проговорила Ульяна. — Вы это видели? — Подняв повыше край ночной сорочки, она указала пальцем на красное, покрытое тонкими чешуйками кожи пятно размером чуть больше пятирублевой монеты, — позавчера утром его здесь не было!

— Аллергия? — то ли спрашивая, то ли уточняя, пробормотал Борис Францевич, тоже принявшийся исследовать кожу Валерии. — Смотрите, вот еще одно, с другой стороны, чуть ниже поясницы.

Ульяна подалась вперед и заглянула под руку к Нейману. Второе пятно было значительно больше и ярче.

— Похоже на аллергию, но точно скажет только специалист после проведения проб.

— Само собой, — недовольно буркнул Нейман. — Добавьте в назначения консультацию аллерголога. Я лично позвоню Владиславу Михайловичу, попрошу по возможности ускорить процесс. — Говоря это, завотделением достал из кармана белоснежного халата маленький флакончик с обеззараживающим гелем и тщательно обработал им руки. — Ну-с, деточка, какие еще сюрпризы нас ждут впереди? Почему умолчала про пятна? В жизни не поверю, что они тебя не беспокоят.

— Как же не беспокоят, беспокоят, конечно… — дрожащим голосом пролепетала Лера, — ночью ужас как чесались, но я подумала, это обыкновенный диатез.

— Диатез?! — почти хором воскликнули Нейман и Ульяна. — Но с какой стати диатез?

— Понимаете, два дня назад родственники принесли конфеты, кунжутную халву в шоколаде, мне в детстве ее почему-то никогда не покупали, а халва оказалась такой вкусной! — Лера обреченно вздохнула. — Вот я их и съела все, все до одной… целый пакет!

— А сколько было в пакете? — поинтересовалась Ульяна.

— Точно не знаю, грамм триста или пятьсот…

— Что ж, деточка, полкило халвы в один присест — серьезный поступок, — ухмыльнулся Нейман. — Надеюсь, в ближайшее время тебя больше не потянет на сладкое, по крайней мере настоятельно рекомендую пока воздержаться от продуктов, принесенных родственниками, договорились?

— Да, конечно, — послушно закивала Валерия, — мне, честно говоря, больше и не хочется, наелась.

— Вот и отлично. — Нейман поднялся с кровати и направился было к следующей пациентке, но на полпути остановился. — Ульяна Михайловна, вы все занесли в карту?

— Все, Борис Францевич. — Не подавая виду, что такое недоверие ей неприятно, доктор Караваева открыла лист врачебных назначений и громко и четко прочла: — «Клинический анализ крови и мочи, кровь на антитела, консультация хирурга и аллерголога». Все верно?

— Верно, — сухо кивнул заведующий, — а вечером ко мне с результатами.

Дальше утренний обход пошел своим чередом, без сюрпризов и неожиданностей. Покидая палату, Нейман задержался у кровати Варвары Воронцовой и, нагнувшись буквально на мгновение, что-то шепнул пациентке на ухо. Лицо Вари удивленно вытянулось, а потом расплылось в смущенной улыбке.

— Я подумаю, Борис Францевич, — прошептала она, — обязательно подумаю…

Только оставшись один, Нейман смог дать волю чувствам. За закрытой дверью кабинета любезная улыбка мгновенно сползла с его холеного лица, кулаки инстинктивно сжались. Он с силой толкнул кожаное кресло, вымещая на ни в чем не повинной мебели свое дурное настроение. Кресло жалобно скрипнуло, но устояло. Усевшись за рабочий стол, Борис Францевич обхватил голову руками и задумался. Необходимо было признаться хотя бы самому себе, что ситуация близка к критической. Еще два-три неудачных случая — и проблема выплывет на поверхность, а особые продвинутые врачи типа Караваевой уже сейчас почуяли неладное. Пока не разразился грандиозный скандал, надо действовать, хотя бы ради того, чтобы спасти собственную шкуру.

Из верхнего ящика стола Нейман со вздохом достал свой древний органайзер, который служил ему верой и правдой более двадцати лет. Будучи человеком старой закалки, он не доверял мобильным и компьютерам, а хранил особо важные номера по старинке, так сказать, на бумажном носителе. Нужный телефон отыскался сразу, но, немного помедлив, Борис Францевич решил, что пятница — неподходящий день для звонка. Кто планирует важные дела под выходной? Одни только дураки, вот понедельник — совсем другое дело.