Дэвид Митчелл - Лужок Черного Лебедя

1950 фунтов — это 13 лет карманных денег.

— Джейсон, мы празднуем, — у Агнес напевный валлийский акцент, поэтому я не всегда уверен, что правильно ее понял. — Твоя мама только что продала картину.

— Здорово. Одну из этих, дорогих?

— Одну из самых-самых дорогих.

— Здравствуй, милый, — из галереи вышла мама. — Как провел утро?

— Э… — Висельник перехватил «прекрасно», — хорошо. Агнес говорит, что ты только что, — Висельник перехватил «продала», — что у тебя только что купили картину.

— А, да, он явно решил посорить деньгами.

— Хелена, — Агнес посерьезнела, — он ел у тебя из рук. Эта фраза про то, что автомобили теряют в цене, а произведения искусства только дорожают. Ты бы могла весь Глостер ему продать.

И тут я увидел эту потрясную девчонку.

Всем троим было, на мой взгляд, лет по шестнадцать. Явно из богатеньких. У одной приспешницы было противное лицо хорька и прыщи, которые не скрывала даже затейливо нанесенная косметика. Другую явно превратил из рыбы в пучеглазую губастую девицу какой-то волшебник, причем не слишком опытный. Зато главную в этой троице — она первой вошла в «La Boîte aux Mille Surprises» — можно было сразу ставить в рекламу шампуня. Эльфийские глаза, маленькие ушки, кремовая обтягивающая футболка, мини-юбка цвета лакрицы, леггинсы, словно нанесенные из распылителя на идеальные ноги, волосы цвета карамели — я отдал бы душу, чтобы в них зарыться. (Изгибы девичьего тела меня никогда так не ошарашивали.) Даже ее мохнатая сумка в виде подсолнуха словно пришла из другого мира, куда ничему некрасивому хода нет. Я не мог не глазеть на нее, поэтому ушел в крохотный кабинетик и сел там. Через минуту пришла мама — позвонить Ясмине Мортон-Буддит, и в торговом зале осталась одна Агнес. Линия моего взгляда проходила через приоткрытую дверь, меж двумя гигантскими свечами из Палермо и под янтарным абажуром из Польши. По чистой случайности ангельские бедра Эльфессы оказались на другом конце этой линии. Эльфесса стояла там, пока Агнес по настоянию Прыща и Трески снимала со стены китайский свиток. Выговор у них был мажорный, а голоса лошадиные. Я все гладил взглядом изгибы тела Эльфессы. Только поэтому я заметил, как ее рука на миг нырнула за витрину, схватила опаловые серьги и сунула в сумочку-подсолнух.

«Беда, крики, угрозы, полиция, — заскрипел Глист. — Тебя вызовут в суд давать показания, и ты будешь там запинаться на виду у всех. Ты точно уверен, что тебе не показалось?»

— Мам! — прошипел я.

Мама только один раз переспросила:

— Ты уверен?

Я кивнул. Мама обещала Ясмине перезвонить, повесила трубку и вытащила «Поляроид».

— Щелкнешь их, когда я скажу?

Я кивнул.

— Молодец.

Мама вышла в торговый зал и тихо заперла дверь. Агнес это заметила; воздух в магазине напрягся и сгустился, как перед дракой в школе. Эльфесса знаком показала своим приспешницам, что пора уходить.

Голос у нее звучал как медь.

— Дверь заперта!

— Мне известно, что дверь заперта. Я сама ее заперла только что.

— Ну раз заперли, так можете и отпереть?

— Видите ли, — мама позвенела ключами, — дело вот в чем. Некая воровка только что сунула к себе в сумочку пару ценных опаловых серег. Я, разумеется, обязана защищать свой товар. Воровка желает сбежать с краденым товаром. Налицо конфликт. Что бы вы сделали на моем месте?

Треска и Прыщ уже готовы были расплакаться.

— Продавщицам не стоит бросаться нелепыми обвинениями, — в голосе Эльфессы звучала угроза.

— А вы докажите, что они нелепые. Это же очень легко — нужно только вывернуть сумочку. Представьте себе, как глупо будет выглядеть продавщица, если серег там не окажется!

В течение одной ужасной секунды я думал, что Эльфесса каким-то образом сунула серьги на место.

— Я не позволю ни вам, ни кому другому рыться в моей сумке.

Эльфесса была крепким орешком. Эта битва еще могла повернуться и в ее пользу.

— А ваши родители знают, что вы воруете в магазинах? — спросила мама у Прыща и Трески. — Что они скажут после звонка из полиции?

От Прыща и Трески даже запахло виною.

— Мы собирались заплатить, — Эльфесса сделала первую ошибку.

— Заплатить за что? — коварно улыбнулась мама.

— Вы ничего не докажете, если не поймали нас на выходе из магазина! У моего отца отличные адвокаты.

— В самом деле? У меня тоже, — радостно ответила мама. — У меня есть два свидетеля, которые видели, как вы пытались покинуть магазин.