Евгений Сатановский - Моя жизнь среди евреев. Записки бывшего подпольщика

Ну, и автономисты. Категория к моменту появления автора на свет вымершая почти без остатка. Осколки надежд 20–30-х на еврейскую культурно-национальную автономию в единении с центральными властями. Недовысланные в Биробиджан. Недобитые в войну немцами. А после войны товарищем Сталиным. Который против немцев их с охотой был готов использовать. И в рамках деятельности Еврейского антифашистского комитета использовал. Агитация за Второй фронт. Поездки к союзникам за средствами. Ленд-лиз. Рассказы очевидцев о зверствах фашизма.

Все это чтобы парализовать лобби Берлина в США главным образом. Поскольку такое же лобби в Великобритании Гитлер парализовал сам. Бомбежками Лондона и прочими трудами люфтваффе. Ну, и нужна была морковка перед носом у осла. Вроде обещания восстановления автономии в Крыму и еврейских поселений, которые были при царском режиме и какое-то время при советской власти. Преимущественно на Украине. Но это до поры. Пока были нужны. Лидера этого движения в мировом масштабе, великого еврейского историка Дубнова убили немцы. Лидера евреев СССР великого еврейского артиста Михоэлса – свои. Но кое-кто еще жил в 80-е. И кое-что помнил.

Все они советской власти были подозрительны. Находились под наблюдением и под прессом. Раздавить их ей порой до смерти хотелось. Но нельзя было. Вреда от этого было бы больше, чем пользы. Так и сидели, недодавленные. Но спрессованные в единую нелояльно-подозрительную массу. Состоящую из людей, которые, если бы не это давление, нигде, ни при каких условиях не стали бы друг другу не только помогать, но и друг с другом контактировать. Вопреки еврейскому «коль егудим аравим зе ба зе». То есть: «все евреи ответственны друг за друга». И общему – хоть в России, хоть во Франции, хоть в Буркина-Фасо убеждению, что кто-кто, но евреи своим всегда помогут.

Что не имеет отношения к действительности. Как часто говорят евреи сами про себя – это единственный народ, который своих давит так, что чужим и не снится. В израильском парламенте фракция – два человека. Поскольку идеальный еврейский парламент состоит из одиночек. Но это уже было бы совсем курам на смех. Взаимную любовь друг к дружке у избранного народа характеризует майса про еврея на необитаемом острове. Который строит две синагоги. Одну, чтобы туда ходить. И другую, чтобы туда не ходить. Как известно – «два еврея – три партии». Или «у меня есть мнение, но я с ним не согласен». И прочее в том же духе.

Так вот, интеллектуально активное еврейское сообщество в СССР, озабоченное еврейскими проблемами, было террариумом единомышленников. Половина стучала. Особенно крыло отказников, близкое к диссидентам. Причем никто не знал, кто в какой половине. Поэтому слухи ходили про всех. На всякий случай. Благо прецедент Липавского был памятен и заставлял подозревать каждого. Разборки на эту тему были жаркими и бессмысленными. Но происходили через годы и десятилетия после того, как люди добирались до Израиля, США и прочих Австралий и Канад. В том числе в письменном виде: памфлеты и, по советской привычке, доносы местным властям. Которые от этого дурели и шалели. Может, в США во времена Барри Голдуотера и комиссии по расследованию антиамериканской деятельности этим бумагам и дали бы ход, но те времена давно закончились. В Израиле тем более.

Что делать с докладными на очередного узника Сиона (за которого боролся весь еврейский мир), утверждающими, что он на допросах раскололся и все подписал? Даже если это неправда. Или, тем более, если это, не дай Б-г, правда? Так он герой. Те, кто за его свободу и выезд в свободный мир боролись, молодцы. Пресса, телевидение. Фотография с президентом. Фотография с конгрессменами. А если он не герой? Все идиоты? Включая конгрессменов, президента, телевидение и прессу? Вот спасибо. Так что, сэр (мадам), не возьмете ли вы свои правдивые мемуары, изданные за ваш счет малым тиражом, и не пойдете ли с этими мемуарами… Ну, в общем, куда там у русских обычно посылают? Вот туда и идите.

Что вовсе не означает, что все отказники были такими и ничем, кроме сведения личных счетов, не занимались. Советская власть этого не хотела и не планировала, но, не выпуская из страны тысячи людей на протяжении многих лет, заставила их создать свой мир. С собственной субкультурой. Собственными институтами. И много чем еще. Тем более что были эти люди преимущественно образованными и активными. Или, как сказал бы по жизни несчастный, талантливый, но сильно не любивший евреев и ничего в них не понимавший Гумилев, пассионарными. Вот они и пассионарили, как могли.