Евгений Сатановский - Моя жизнь среди евреев. Записки бывшего подпольщика

Настоящая книга – далеко не все, что автор имеет сказать о евреях. Судя по тому, с какой скоростью история его отношений с собственным народом обретает объем, будучи положенной на бумагу, это вообще только начало описания процесса. Какового описания осталось книги на три, такого же объема, как представленная вниманию читателя. Не то чтобы «Хождение по мукам», «Война и мир» или «Детство. Отрочество. Юность». Но умять, ужать и утрясти в одну книгу всех тех интереснейших персонажей, прелюбопытнейшие подробности и достойные авантюрного романа сюжеты, которые сопровождали еврейскую часть его биографии, автору не удалось. То ли слишком много было всего. То ли таланту не хватило. Или, как говорили в детстве, отрочестве и юности автора – «тяма у него не та».

За рамками описания осталось все то, что можно и нужно было бы написать о мировой еврейской диаспоре – точнее, ее организованной части. О еврейском государстве. И много о чем еще. Остались сенаторы и конгрессмены, миллионеры и миллиардеры, сионисты и антисемиты, главные и неглавные раввины, патриархи и кардиналы, премьеры и президенты, нобелевские лауреаты и террористы всех мастей. Все они ждут своего часа.

И последнее: люди, описанные ниже, вне зависимости от того, названы они подлинными именами или слегка зашифрованы – настоящие. Ситуации имели место быть на самом деле. Организации поименованы так, как они и назывались. Кто не спрятался – автор не виноват.

Последнее это дело – писать книгу о евреях. Особенно если ты сам еврей. Впрочем, если нееврей – тоже. Солженицын как старался – все равно вышло «Двести лет вместе». Или «Двести лет вместо». Как справедливо заметил ему популярный российский литератор, похожий на Карлсона с усами, сохранивший, несмотря на православное вероисповедание, отношение к происходящему, более соответствующее его еврейскому происхождению. Имея в виду роль этой малой, но активной нации в создании русской науки, государственных институтов, оборонной промышленности, системы образования, кинематографа, музыки, словесности и прочих изящных искусств.

То есть мессия советского диссидентского движения, при всей своей бороде и френче, видимо, хотел написать об этом неприятном ему народе если не хорошо, то хотя бы объективно. В соответствии с добровольно взятой на себя и влекомой с присущим истинному страстотерпцу миссией на тему того, как обустроить Россию. Для чего истину о евреях в России с правильных позиций вермонтскому мэтру раскрыть отечественному читателю было просто необходимо. Душа горела. Что до результата… Ну, что выросло, то выросло, как говаривал в оперетте «Принцесса цирка» бессмертный Ярон.

По меткому замечанию бывшего ректора Еврейского университета в Москве и замечательного лингвиста Александра Милитарева – получился написанный на тройку с минусом реферат студента второго курса. Что, при наличии в свободном доступе в качестве источников не только всего корпуса дореволюционной литературы и архивов, но и переводов на русский язык сотен фундаментальных исследований западных, далеко не только еврейских, авторов, печально. Материалы были и есть в наличии. Видимо, не было желания их использовать. Или писалось, как душа просила, а просила она именно так, как написал.

Но, в конце концов, «Один день Ивана Денисовича» у Александра Исаевича хорош? Хорош. «Архипелаг ГУЛАГ» поколениям советских людей душу перевернул? Перевернул. При том, что Варлам Шаламов с его «Колымскими рассказами», на вкус автора, литературно талантливей и много сильней, но ведь в массе народ открыл для себя тему именно из «Архипелага». Ну, и спасибо А.С. за это. В том числе от евреев. А что он про евреев писал, мало про них зная и отнюдь не симпатизируя, так это не в первый раз. Композитор Вагнер вообще был мировой гений, а евреев терпеть не мог. Кому «Кольцо Нибелунгов», кому маршрут в газовые камеры под приятное музыкальное сопровождение. Автор музыки один и тот же. Почему его в Израиле и не играют, по крайней мере, пока не перемерли еще все бывшие концлагерники.

Ну, да Б-г с ними обоими. И с Вагнером. И с Солженицыным. Евреи, вопреки их собственному мнению и мнению окружающих, – народ как народ. Не лучше и не хуже прочих. Просто другой. Как и все прочие люди на планете, имеют своих праведников и своих подлецов. Надеются на лучшее. Напарываются на худшее. Ругаются и мирятся между собой и с соседями. Создают для себя систему запретов и непрерывно их нарушают. Много говорят там и тогда, где и когда имело бы смысл помолчать. Увлекаются до самозабвения то одним, то другим, стараясь оповестить об этом весь мир, чтобы не им одним было хорошо.