Томас Бернхард - Все во мне

Австрийский прозаик и драматург Томас Бернхард (1931–1989), одна из центральных фигур западно-европейской литературы второй половины XX века, [12] Известным русскому читателю Бернхард стал в 1983 г., когда в журнале «Иностранная литература» была опубликована его повесть «Подвал», а в издательстве «Радуга» вышел сборник рассказов и повестей (наряду с «Подвалом» в него вошла и повесть «Причина», открывающая автобиографическую пенталогию Бернхарда, — в переводе Р. Райт-Ковалевой). За два года до этого в сборнике «Австрийская новелла XX века» (издательство «Художественная литература») опубликовали новеллу «Англичанин в Стильфсе» (пер. Р. Райт-Ковалевой). В 1988-м вышла третья автобиографическая повесть «Ребенок как ребенок» (сборник «Повести австрийских писателей», издательство «Радуга», пер. Е. Михелевич). В Петербурге в 1992 г. в антологии «Искусство и художник в зарубежной новелле XX века» поместили новеллу «Трагедия? Или комедия?» (пер. А. Славинской), а в 1997 г. в июньском номере журнала «Нева», целиком посвященном австрийской литературе, опубликована новелла «Яурегг» (пер. Ю. Дмитриевой). В 1999 г. вышло первое русское издание пьес Бернхарда (состав, перевод и предисловие М. Рудницкого, издательство «Л‹1 margincm»). Опубликованы романы «Старые мастера» («Альманах немецкой литературы». 1995, вып. 5, пер. Б. Хлебникова) и «Стужа» (2000, издательство «Симпозиум», пер. В. Фадеева). В «Иностранной литературе» (2003) напечатали повесть «Племянник Витгенштейна» (пер. Т. Баскаковой), а в журнале «Креатив» (2005) — прозаические миниатюры из сборника «Происшествия» (пер. Т. Баскаковой). обратился к жанру художественной автобиографии в середине семидесятых — на пике литературной ситуации, связанной с провозглашенной постструктурализмом «смертью автора» и восприятием реальности как некоей фикции, как функции текста. С 1975-го по 1982 г. он опубликовал пять повестей, в которых его, Томаса Бернхарда, детство и юность, его родственники и окружение, его историческое время и события внешней и внутренней жизни составляли главный предмет рассказа.

Давно и многими отмечено, что произведения Бернхарда в стилистическом и тематическом отношении обнаруживают существенное единство: его манера, принципы построения фразы, выбор эмфатических языковых средств, движение текста вокруг нескольких устойчивых понятий (смерть, жизнь, природа, наука, искусство), отбор протагонистов — все это выстраивается в определенную систему, имя которой — творчество Бернхарда. Это единство связано и с предельной упрощенностью и условностью его сюжетов, их педалированной фикциональностью. Содержание романов Бернхарда может быть передано несколькими словами. Так обстоит дело, к примеру, со «Старыми мастерами» (1985): некто Атцбахер приходит в Художественно-исторический музей в Вене, где ему назначает встречу его старинный знакомый, музыковед Регер, 82-летний старец, принадлежащий к слою обеспеченной буржуазии, человек очень образованный, прекрасно разбирающийся в музыке, живописи, литературе и т. п. Придя на час раньше, Атцбахер наблюдает за Регером, восседающим на скамейке в одном из залов перед картиной Тициана, — вот уже тридцать (!) лет подряд он приходит сюда через день. Наблюдая за Регером, Атцбахер мысленно воспроизводит его многочисленные монологи и высказывания. В конце книги, когда наступает назначенное время, Атцбахер подходит к Регеру узнает, — после некоторой словоохотливой прелюдии со стороны последнего, — что Регер приглашает его в театр, на «Разбитый кувшин» Клейста.

«Я и впрямь побывал вместе с Регером сегодня вечером в Бургтеатре ‹…› Постановка была ужасной».

Один немолодой человек, год назад потерявший жену, с которой прожил не один десяток лет, приглашает другого немолодого человека в театр. Фабула этим исчерпана. Сравните с другими, не намного более сложными фабулами. В «Стуже» (1963) студент-медик по поручению врача-профессора направляется в глухую горную деревушку, чтобы понаблюдать за братом врача, пожилым художником Штраухом, пребывающим в сильном нервном расстройстве. Студент знакомится со Штраухом, становится его постоянным партнером по прогулкам и разговорам, вернее, слушателем длинных монологов художника. В конце романа Штраух исчезает в заснеженных горах: можно предположить, что он кончает жизнь самоубийством. Так же обстоит дело и с другими романами Бернхарда — с «Помешательством» (1967), «Известковым карьером» (1970), «Корректурой» (1975) и др. Повествовательный компонент сокращается до минимума, замещается пространным монологизированием его немногочисленных персонажей, столкновением и взаимопроникновением их систем мышления.