Дейв Эггерс - Голограмма для короля

— Быстрее, — прошипела она — внезапно резче проступил акцент.

Он задвигал пальцами быстрее. Дергал, рисовал круги, она уже еле дышала. Стиснула ему руку, ущипнула ему сосок, потом другой. Он погладил нежнее, и она чуть не закричала. Много лет назад он это неплохо умел. Дикие оргазмы Руби, и как она трясла головой, извергая негодующие «нет-нет-нет», и вертелась, лупила его волосами.

Вскоре Ханна уже взбрыкивала — «да» и «быстрее» сплошным потоком. Из ванны плескала вода. Ханна выгнула спину и кончила, и все закончилось.

Обернулась, погладила его по щеке, по губам. Лихорадочно заглянула в глаза — надеялась, что прорыв свершился, что она изменила Алана. Ни малейших признаков не нашла, снова отвернулась, поглядела на кафельную плитку Прижалась к нему спиной, рассмеялась. Однажды наступят времена, когда мир сотворит иных людей, сильнее, чем они. Времена, когда все сложится. Но до тех пор будут мужчины и женщины, как Ханна и Алан, несовершенные люди, которым заказан путь к совершенству.

В Королевстве были выходные, а такое аморфное болото для Алана пагубно. Слишком много времени, а заняться нечем. Почти все утро он смотрел телевизор, затем пошел в спортзал. Посидел на трех тренажерах, онемело что-то попинал, что-то потягал, через полчаса вернулся в номер. Не успел поесть, а обед уже прошел, так что он заказал омлет и грейпфрут. Пожевал на солнечном балконе, глядя, как на пирсе рыбачат человечки.

В номере проверил голосовую почту и, спустив еще сотню долларов, узнал, что Джим Вон, которому он должен $ 45 тысяч, советуется с юристом.

— На всякий пожарный, — сказал Джим. — Я знаю, что ты отдашь, но хочу выяснить, каковы мои варианты.

Это первое сообщение. Второе хуже.

Кит решила осенью поработать в продуктовой кооперативной лавке в Джамайка-Плейн. Она теперь и не хочет возвращаться в колледж, сказала Кит.

Черта с два, подумал Алан.

Аннетт, вдова Чарли Фэллона, тоже оставила сообщение — просила копии писем Чарли Алану. Как ей сказать, что Алан все выбросил? Можно сказать: я думал, у Чарли едет крыша. Нет, так сказать нельзя.

Проверил почту, узнал, что молодежь отправилась в Эр-Рияд. «Надеюсь, вы не против!!!» — написала ему Рейчел. «Хотим посмотреть эту ненормальную страну!!!» — написал Брэд.

Вскоре Алан глянул на часы и получил добрую весть: шесть вечера, можно открывать сиддики. Ханна пополнила запасы, и, принеся из ванной стакан и налив первый дюйм, Алан вспомнил о Ханне с нежностью.

Глотнул — и зелье провалилось в нутро. Несколько дней назад казалось едким, омерзительным, а теперь почти мягкое, и, пока он допивал, оно ласково шептало: мой друг, мой друг.

Встал — в голове уже легкость, руки-ноги отяжелели. Посильнее пойло, чем в прошлый раз. Ханна — волосы еще мокрые — предупредила его, прощаясь на крыльце.

— В школе увидимся, — сказала она.

Плеснул себе еще, унес стакан в ванную. Ополовинил, содрал пластырь доктора Хакем. Рана красная, воспаленная — до Алана внезапно дошло, что доктор, скорее всего, ошиблась. Они ведь часто в таких делах ошибаются? Поглядят на веснушку, на шишку, скажут, что это ерунда, а потом оно загноится, разрастется, потемнеет, что приведет к смерти и судебным искам.

Допил сиддики , налил еще. Второй стакан — всякий раз лучший. Начало полета. Невесомость. Дела зашевелились. Начались события. Алан вернулся на балкон — он пьян, жизнь прекрасна.

Чарли Фэллон съезжал с катушек, тут нет сомнений. Совать Алану в почтовый ящик трансценденталистов страницами? Псих, одно слово. И везде — в письмах, в вырезках, в копиях — сплошь про Бога, про единство с природой. Вот что трогало Чарли. Величие, величие — обожал это слово. Величие, и трепет, и святость, общность — общность с внешним миром. «Алан, все ответы — в воздухе, в деревьях, в воде!» — писал он на полях того или сего манифеста Брукфарма. А потом вошел в ледяное озеро и дождался, пока оно его убьет. Считал, что это и есть общность, вот таким видел единство?

У Чарли было две дочери, Фиона и еще одна; имя не вспомнилось. Обе старше Кит, слишком взрослые, вместе не играли. Волосы прямые, глаза широко расставлены, обе ходили, повесив голову, точно шляпу на крючок.

С Фионой была история — странный пожар на дереве. Ближе к вечеру стемнело, морось, ветер слаб, но припадочен. Алан рано возвращался домой и увидел Фиону — стояла на улице, задрав голову. Лет шестнадцать ей было. Затормозил, опустил окно.

— Ты какая храбрая, что сюда вышла, — сказал он. Она уставила мобильник в небеса. — У тебя что, научный эксперимент?