Наталья Нестерова - Ищите кота (сборник)

Два вопроса: «Как он мог?» и «Как она могла?» — сначала просто стучали в Дининой голове. Потом вырвались наружу, разрослись до гигантских размеров, одеревенели, превратились в ящик, который накрыл Дину. Ящик напоминал крышку гроба. Она не пропускала воздух, звуки, но под нее свободно заползали другие вопросы-муравьишки, упреки-букашки, обиды-жучки. В душном темном гробу насекомые кусались безжалостно.

Дина очнулась от боли в пальцах. Они с Максимом сидели друг напротив друга на диванчиках в полутемном ресторане. Столики отгорожены высокими панелями, тихо звучит музыка, слышен гомон и звон приборов. Дина не помнила, как они сюда пришли, как Максим сделал заказ официанту. Максим крепко сжимал ее кисть.

— Ой! — Дина попыталась выдернуть руку.

Максим ослабил захват, но руку не отпустил.

— Навели на резкость? — спросил он. — Я, конечно, благодаря кинематографу знаю, как выводить людей из ступора. Но представьте, как это будет выглядеть, когда я начну вас хлестать по щекам, брызгать водой? Очнулись? Прекрасно.

— Ресторан? — удивленно оглянулась по сторонам Дина.

— Ресторан, — подтвердил Максим. — Сейчас вы будете есть и пить. Сначала пить.

Он пододвинул к ней пузатый фужер, наполовину наполненный коричневой жидкостью.

— Коньяк. В лечебных целях. Быстро выпить.

— Я не пью.

— Пьете! Или я насильно волью, предварительно надавав по физиономии. Я не шучу!

«И вы мне порядком надоели, — добавил он мысленно. — Что б мне было уйти с работы на полчаса раньше».

— Но… — начала Дина.

— Никаких но! — жестко сказал Максим.

— Хорошо, — неожиданно согласилась Дина.

Подчиняться чужой воле — это тоже выход. Не нужно терзаться, принимать решения, можно тупо, не рассуждая, выполнять приказы.

— Пейте! — повторил Максим и вложил в руку Дины фужер.

— А вы?

— А я за рулем. На раз-два-три. На выдохе. Вздохнула, выдохнула. Раз, два, три!

Дина зажмурила глаза и выпила половину, огненный остаток не лез в горло.

Но Максим не позволил опустить фужер, придержал своей рукой:

— До конца. Не дышать! Это лекарство. Молодец! Сейчас полегчает. Как ощущения?

Дина прислушалась к себе. Ощущение было такое, что коньяк, минуя органы пищеварения, сразу поступил в кровь, растворил внутреннюю дрожь, согрел.

— Лихо! — оценила Дина и свои ощущения, и командирские замашки Максима.

Официант поставил перед ними большие тарелки с салатами.

— А теперь ешьте! — велел Максим и сам принялся орудовать ножом и вилкой.

— Спасибо, не хочется.

— Через не хочется! Сытое брюхо к горю глухо.

— К ученью.

— Что?

— Пословица звучит: сытое брюхо к ученью глухо.

— Сойдемся на том, что оно ко всему глухо: к ученью, к горю, к любви, к ненависти. Вам сейчас требуется сытое, пардон, брюхо? Требуется! Вот и ешьте без капризов.

Обычно у Дины пропадал аппетит во время болезней, острых переживаний. В институте за сессию она теряла по пять килограммов. Когда хворал сын, не могла себя заставить ложку супа проглотить. После того что сегодня случилось, у Дины должна была начаться злостная анорексия. Она с легким ужасом смотрела на тарелку размером с небольшой тазик, на гору салата «Цезарь» — столько она и в добром здравии осилить не смогла бы.

— Приступайте! — с набитым ртом приказал Максим. — За маму, за папу и за себя любимую. Вы уже поняли, что со мной шутки плохи?

— Да, — кивнула Дина, наколола листочек салата и отправила в рот.

Когда официант принес горячее, тарелка Максима была чиста, а Дина справилась с третью салата. В одной руке официант держал тарелку с рыбой, зажаренной на гриле, в другой — сочный стейк с гарниром.

— Рыба или мясо? — спросил Максим Дину.

Она помотала головой и посмотрела на него жалобно.

— Значит, даме рыбу, — постановил бессердечный Максим.

К своему удивлению, Дина съела почти всю порцию, рыба была отменно вкусной. Потом они выпили зеленого чая. От коньяка и обильной еды Дина слегка осоловела. Ее уже не накрывало страшной гробовой крышкой. Боль поселилась внутри, в сердце. Точно в него вживили маленького ежика с очень острыми иголками. Но если забыть про ежика и дышать не глубоко, а мелко, то иголки почти не кололись, не дырявили сердце насквозь, и оно почти не кровоточило.

Максим расплатился, они вышли на улицу, сели в его машину.

— Куда вас отвезти, Дина?

— Куда? — переспросила она и почувствовала, как иголки зашевелились.

— Может быть, к родителям?

— Мама с сыном в доме отдыха.