Наталья Нестерова - Ищите кота (сборник)

— Дина, ты прекрасный работник.

— Спасибо! Настя сменила десять мест, если не больше. Ей страшно не везет на производственные коллективы. То попадаются сквалыжные бабы-сослуживицы, то тупые начальники. Настя хочет как лучше, но ее выдавливают на улицу. И все это, ее производственные конфликты, мы переживали вместе. Она не помнит, как звали ее руководителя в закупочной фирме, а я помню, потому что остро сострадала подруге. Честно говоря… Я тебе сказала, что по образованию Настя логопед, но она не совсем дипломированный логопед. Моя свекровь устроила Настю на какие-то скоротечные курсы, но это занятие не подошло Насте. Ей не хватало терпения возиться ни с шепелявыми детишками, ни с несчастными людьми, потерявшими связную речь после инсультов.

— Хорошенького работника ты мне хотела подсунуть! — насмешливо возмутился Максим.

— Я ркувову… О, господи! Руквово… Я ру-ко-во-ство-во-во-ся-ва-ла…

У Дины стал язык заплетаться враз, точно выключили рубильник. Только что был правильный слог, а теперь она не может выговорить ни слова.

— Кофе? — предложил Максим.

— Угу! — кивнула Дина с извиняющейся улыбкой. — Я немнжк слишк… Ой! — икнула она.

Максим варил кофе и думал, что Дина всегда выглядела как тепличная женщина. Прежде он никогда не задумывался, как она выглядит, женщины-нет по большому счету его не интересовали. В Дине не просто чувствовалась порода, а порода, отшлифованная хорошим воспитанием и образованием, прекрасными условиями жизни. Если взять двух девушек — одну дворянку голубых кровей, а другую крестьянку — нарядить одинаково, и хотя они рта не будут открывать, вы безошибочно поймете — кто аристократка, воспитанная гувернантками и привыкшая спать на перинах, а кто — от земли, от соломы. Десятки маленьких сигналов: мимика, манера держаться, взгляд, исполненный спокойного достоинства или настороженно затравленный, цвет кожи, наконец, — все это непросто подделать и трудно натренировать.

Когда Максим вернулся с чашкой кофе, Дина спала, свернувшись калачиком в углу дивана.

Утром голова у Дины не болела, но была не своей, туманной. Проснулась Дина от наждачной сухости во рту и в глотке. Первое, что увидела, было оранжевое и с буквами. Поморгав, Дина определила: оранжевое — это стакан с апельсиновым соком, буквы — на записке, прислоненной к стакану. «Кота зовут Майкл», — прочитала Дина. Она жадно пила сок и недоумевала: что такое «кота»? Дина оглянулась по сторонам, тихо застонала, вспомнив вчерашние события. «Кота» — это кот, у Максима есть кот. Был ли вчера кот? Дина не помнила. Она вообще смутно все помнила. Сергей и Настя — ежик в сердце зашевелился, но не кололся сильно. Хотелось еще пить и в туалет. Когда у человека жажда и настоятельный позыв сходить по-маленькому, душевные терзания отступают. Дина зашлепала босиком в кухонный закуток, нашла чайник с еще теплой водой, припала к носику. Так в кино пьют алкоголики. Наплевать. Максим Буданов — откуда он взялся? Откуда-то взялся. Они, кажется, ужинали в ресторане, а потом приехали к нему домой. Это его квартира — точно! Была какая-то мысль… Вот: квартира принципиально закоренелого холостяка. Туалет Дина нашла легко, значит, уже тут бывала.

Сидя на унитазе, рассматривая пальцы на ногах, она отметила: удачный лак для ногтей. Стоп! Именно эти слова она несколько дней назад сказала педикюрше. Но почему она видит свои пальцы? Потому что ноги голые, чулки отсутствуют. А также юбка, блузка, жакет. На ней чужая, явно мужская белая майка. Бюстгальтер и трусики на месте.

Дину пошатывало, то ли она еще не протрезвела, то ли это и есть знаменитое состояние похмелья.

«Мне изменил муж, — рассуждала Дина. — И я провела ночь в квартире другого мужчины. У нас что-то было? Не помню. Я бы обязательно помнила, если бы было! Что же я, совсем была… Кажется, совсем. А, и черт с ним, то есть со мной! Хотя обидно — предаться греху и не помнить».

Она забралась под душ и долго стояла под струями воды, одной рукой держась за стойку душа, чтобы не свалиться, а другой меняя температуру воды с кипятка на ледяную.

«Исходя из меблировки квартиры, Максим не мог меня, отключившуюся, просто раздеть и укрыть. Я спала на простынях, на подушке с наволочкой, на разложенном диване. Но откуда-то я знаю, что диван не должен раскладываться, он сломан. Меня нужно было поднять, куда-то отнести, а отнести можно было только на кровать в спальне, стульев и кресел здесь нет, постелить мне постель, переодеть и вернуть на место. Такие сложные маневры. А какая мне разница? — прислушалась к себе Дина и сама себе ответила: — Никакой разницы. Волнует это меня? Нисколько. Подумаешь, мужик таскал меня пьяную по квартире».