Сесилия Ахерн - Как влюбиться без памяти

Наверное, внутреннего молчаливого осознания мало, наверное, нужно сказать это вслух. Я подняла на Саймона заплаканные глаза и честно, из самой глубины души, как будто это могло заставить его вернуться, твердо проговорила:

— Я полюбила Адама.

— Все в порядке? — спросил меня самый лучший человек на свете, когда я села к нему в машину. Пат завел двигатель, и мы тронулись в путь.

Я кивнула.

Он нахмурился и внимательно посмотрел на мое заплаканное лицо. Я тоскливо отвернулась.

— Ты плакала.

Я шмыгнула носом и уставилась в окно.

— Как его дела? — мягко спросил Адам.

Я молча покачала головой, не в силах выдавить ни слова.

— Что, опять его жена тебе что-нибудь сказала? Кристина, ты же знаешь, она зря на тебя нападает. Это несправедливо, и она неправа.

— Мария тоже может напасть на меня, ровно так же, через несколько дней, — вдруг выпалила я, сама толком не понимая, почему эти слова сорвались у меня с языка.

Пат включил радио.

— Извини, не понял?

— Что же непонятного? И Мария, и все твои родные будут меня винить. Скажут, что я попусту болталась рядом с тобой две недели, вместо того чтобы направить к тем, кто реально мог бы помочь. Ты не задумывался о том, что будет со мной, если ты не откажешься от своего намерения?

— Не будут они тебя винить. Я им не позволю. — Он расстроенно пожал плечами, огорченный моей реакцией.

— Да тебя же не будет рядом, Адам, ты не сможешь меня защитить. И окажется мое слово против их. А ты и не узнаешь, какие проблемы оставишь после… себя, — гневно заявила я, с трудом справляясь с душившими меня спазмами. Я говорила обо всем сразу: и о его родных, и о компании, и о себе.

В этот момент у Адама зазвонил телефон. Едва взглянув на его лицо, я поняла, о чем ему сообщили. Его отец скончался.

Адам не захотел поехать в больницу и не стал отменять нашу поездку. В любом случае теперь нам необходимо было попасть в Типперэри, чтобы он мог заняться организацией похорон. И мы продолжили свой путь, как будто ничего не изменилось, хотя, разумеется, изменилось очень многое: он потерял отца и официально стал главой компании «Бэзил».

— Что-нибудь слышно от твоей сестры? — спросила я. Он не доставал телефон из кармана с тех пор, как узнал о смерти отца. Ни с кем не связывался, не разговаривал. Я решила, что, возможно, у него шок.

— Нет.

— Ты не проверял телефон. Не хочешь ей позвонить?

— Уверен, что ее известили.

— Она приедет на похороны?

— Надеюсь.

Меня обнадежил его позитивный настрой.

— И надеюсь, полиция ее встретит. Вообще-то надо бы мне самому им позвонить и предупредить.

Это уже радовало меньше.

— Может быть, теперь они отменят празднование дня рождения, — тихо заметила я. Мне очень хотелось его поддержать, но нелегко обнаружить нечто хорошее в утрате близкого человека. А ведь Адам явственно нуждался в помощи.

— Ты что, шутишь? Да теперь они ни за что не отменят прием — это же идеальная возможность продемонстрировать, что они по-прежнему сильны и готовы к борьбе.

— О-хо-хо. Я могу сделать что-нибудь полезное?

— Нет, спасибо.

Он молчал и тревожно смотрел в окно, впитывая проносящийся мимо пейзаж, словно хотел замедлить движение машины, отсрочить тот миг, когда он снова окажется там, где ему плохо и страшно. Интересно, а хочет ли он, чтобы я была рядом? Это ни на что не повлияет, я все равно никуда не денусь, но тем не менее хотелось бы знать. Наверное, не хочет. Думаю, он предпочел бы остаться один на один со своими мыслями, и именно эти его мысли меня пугали.

— Послушай, — вдруг сказал он, — а ты не могла бы прочесть еще раз то, что читала на похоронах матери Амелии?

Меня удивила его просьба. Он ничего не сказал мне на похоронах, да и потом не спрашивал, сама ли я это написала. Я была глубоко тронута его словами. Для меня этот отрывок значил чрезвычайно много. Отвернувшись к окну, я сморгнула, чтобы не расплакаться.

Мы ехали по узкой сельской дороге, все вокруг было зеленым, полным жизни даже в это морозное утро. В этих краях занимаются коневодством, повсюду можно увидеть конюшни, где разводят и тренируют скаковых лошадей, — прибыльное дело, которому посвятили себя многие здешние жители, кроме тех, конечно, кто работает на компанию Бэзилов. Пат вел машину весьма небрежно, не притормаживал на крутых поворотах, мало беспокоясь о встречных автомобилях. Я невольно впилась ногтями в кожаную обивку сиденья.