— А я подумала, что это одна из ваших шуточек, — несколько подавленно оправдывается она.
Она явно думала, что это будет такая забавная история, над которой мама с сыном мило похихикают, а потом, возможно, между ними установится связь, пусть и слегка запоздалая. Она не была готова к психологической драме.
— Но он же всегда был шутником, разве нет? — добавляет мама чуть ли не умоляющим тоном, словно протягивая руку над бездной в поисках хоть намека на понимание.
— В общем… да, — сжалившись, протягиваю ей мизинец. — Но я не думаю, что это все шутки. Похоже, у него немного поехала крыша.
— Может, это все наркотики?
Все-таки удивительно, как самая банальная мысль вполне может оказаться верной.
— Может… Но, по-моему, это не вариант.
— А это что за наркотик?
— Это… Я просто хочу сказать, что он не увлекается наркотиками или чем-то в этом роде. И тем более тяжелыми наркотиками. Хотя… может, отчасти дело и в этом… Так что конкретно он вытворял?
— Он ходил туда-сюда и играл на дудке.
— Из этого ты заключила, что он Веселый Дудочник.
— Ну, на нем еще была небольшая зеленая шляпа.
— Но это еще не значит, что он… Так, что за небольшая зеленая шляпа?
— Откуда я знаю, Габриель?
— С черной африканской ленточкой?
— Слушай, я не помню. Кажется, да.
— Понятно. Ты с ним разговаривала?
— Только поздоровалась. Ну и спросила, как дела. Махнула крылом.
— А он что сказал?
— Он сказал: «Здравствуйте». А потом… — мама смеется, только не очень уверенно, поскольку помнит, чем обернулась ее беспечность несколько секунд назад, — …было очень забавно. Он раскинул руки в стороны — я даже подумала, что он собирается меня обнять, — и сказал: «Не буду больше прыгать, раскинув руки. Буду ходить, раскинув руки». Потом зашел в супермаркет.
Она по-прежнему считала, что у Ника нет никаких проблем. Впрочем, это неудивительно. Просто для нее не существует самой категории «большая проблема».
— А как он умудрялся играть на дудочке, раскинув руки?
— Я не думаю, что ему было важно держать дудочку. Он, скорее, дул в нее. Мелодией это назвать сложно.
Динамик в телефонной трубке дребезжит, явно переоценивая свою значимость относительно всех других частей телефонного аппарата. Похоже, тема исчерпала себя. Я иду обратно к кухонному столу. Кажется, что серовато-желтый рычажок телефона умоляет меня о том, чтобы я аккуратно положил на него трубку.
— Ладно, неважно, — подвожу я разговор к финалу. — Еще созвонимся.
— Да. Не будь как еврейский почтамт. И, — сознательно переключается она на игривый тон, — обязательно скажи мне, если вы с Диной опять пойдете ужинать.
— Да-да.
Кладу трубку. Итак, я сказал маме, что уже ужинал с Диной. То, что мне надо, находится совсем не там, где надо, — в памяти моей мамы. Осознание этого и неумение врать (вы сами все видели) приводит меня в движение. Я нажимаю кнопку быстрого вызова с надписью «Э/Б». В коридоре терракотового цвета звонит телефон.
Один из тысяч парадоксов бессонницы (а по большому счету, когда человек не может ночью заснуть — это уже парадокс) состоит в следующем: весь день меня преследует желание прилечь; единственное удобное положение — это когда распластаешься на диване, весь в нем утопаешь, и при этом линия тела идет параллельно линии пола (не считая головы, которую подпирает очень, очень мягкая подушка), но как только за окном темнеет и я перебираюсь в кровать, все начинает зудеть, и через восемь секунд уже каждая клетка моего тела хочет, чтобы я встал и чем-нибудь занялся.
Эти ночные конвульсии, равно как и все остальные неприятные нарушения и расстройства, связанные с этим дурацким заболеванием, сильнее всего проявляются, если на следующий день предстоит что-то действительно очень важное. В канун самых значительных событий в моей жизни все ночи были абсолютно одинаковыми. Бармицва? Глаз не сомкнул. Финальные матчи? Восемь часов с подушкой боролся. Благотворительный футбольный матч против бывших профессионалов, когда я должен был играть, не имея на то права, за команду журнала «За линией»? Четыре раза подрочил, выпил два молочных коктейля. Таким образом, ко всем важным событиям в жизни я подходил, функционируя процентов на сорок.
Завтра встречаюсь с Диной. Она согласилась со мной поужинать. Теперь я даже не уверен, что рад этому. По крайней мере, если бы она отказалась, у меня был бы шанс спастись бегством.
— Алло?
— Дина? Привет, это Габриель.
Читать дальше