Дэвид Стори - Сэвилл

— Не знаю, — сказал он.

— Дождик. — Стэффорд засмеялся и откинулся на спинку скамьи. Он ел, как и писал, далеко отодвинувшись от стола.

— Ты все примеры решил? — спросил Блетчли, когда он проходил мимо.

— Да, — сказал он.

— Я кончил на полчаса раньше. Но мне не позволили выйти. А какой у тебя ответ в девятом? Восемьдесят четыре?

— Нет, — сказал он.

— Ну, так, значит, ты наврал, — сказал Блетчли и, поглядев на Стэффорда, пошел к двери.

После обеда он вышел погулять, а когда вернулся, двор был полон ребят. Риген сидел на крыльце и ел яблоко. Блетчли стоял рядом с ним, прислонясь к стене, и ел апельсин.

Когда они вошли в класс, учительница, которая уже стояла у стола, сказала:

— Некоторые мальчики писали на промокательной бумаге. Это запрещено. Вся исписанная промокательная бумага заменена на новую, и у тех, кто станет писать на ней, пусть совершенно посторонние вещи, будут серьезные неприятности.

Им раздали листки с вопросами — после каждого вопроса было пустое место, чтобы вписывать ответ.

Учительница поставила сумочку на стол, сняла часы с запястья и положила их перед собой. Пока они читали вопросы, раздавался скрип пододвигаемых стульев, а иногда кто-нибудь охал или вздыхал, но потом в классе стало тихо. Снаружи во дворе залаяла собака, по виадуку опять прошел поезд. Подхваченные ветром клубы пара заволокли окна.

Первый вопрос был таким: «Докончите этот ряд: 7, 11, 19, 35…» А второй таким: «Если человек в пустыне пройдет пять миль на северо-северо-восток, пять миль на юго-юго-восток, пять миль на восток-юго-восток, пять миль на запад-юго-запад, пять миль на юго-юго-запад, пять миль на северо-северо-запад, пять миль на запад-северо-запад, пять миль на восток-северо-восток, то: 1) в какую точку он придет и 2) опишите, но не рисуйте, какую фигуру образуют его следы на песке».

Возможно, он увидел, как Стэффорд отвечал именно на этот вопрос — он водил ручкой по запястью, поглядывал на учительницу за столом и, лизнув палец, стирал чернила с кожи. Еще был вопрос: «Какая фигура здесь лишняя и почему — прямоугольник, параллелограмм, круг, ромб, треугольник, квадрат?»

Его сосед снова прижался щекой к парте и, прикусив язык, выводил ручкой какую-то фигуру прямо на крышке. Глаза у него были скошены к самому носу. Мальчик в следующем ряду нахмурился и смотрел на учительницу из-под насупленных бровей.

Наконец учительница сказала:

— Осталось двадцать минут. Сейчас вы должны отвечать на восемнадцатый или девятнадцатый вопрос, если отвечаете по порядку.

Сзади кто-то охнул, а потом еще кто-то засмеялся.

Когда работы были собраны, им разрешили выйти во двор.

— Знаешь, что написал мальчик рядом со мной? — сказал Стэффорд. — На вопрос про человека, который ходил по пустыне? — Он шагал рядом с ним, сунув руки в карманы, пристукивая каблуками. — Против «в какую точку он придет?» он написал: «Психованный». Я увидел, когда она собирала листы.

Сразу после обеда поднялся ветер, он гнал по двору вихри бумажек, они прилипали к стене школы, снова взлетали и кружились в воздухе.

— У меня чернила кончились, — сказал Стэффорд. — Придется набрать школьные, а от них резина портится. — Он развинтил ручку и показал ему. — Хочешь конфету? — прибавил он. — Они подкрепляют силы. Я совсем про них забыл. — Он побежал через двор, доставая из кармана листок, и присоединился к ребятам у дверей, которые сравнивали ответы.

Риген стоял, прислонясь к стенке, все еще с ранцем за спиной, сунув руки в карманы и горбя плечи от ветра. Подошел Блетчли и сказал:

— Ты как на седьмой ответил? Они чуть не все понаписали «ромб», потому что не знают, что такое ромб.

— А что же там лишнее? — спросил он.

— Круг, — сказал Блетчли. — Только в нем нет прямых линий. — Лицо у него покраснело, глаза слезились от ветра. Он достал кусок шоколада из ранца, который держал под мышкой. — У нас одного сняли с экзамена, — сказал он. — Написал ответы на бумажке и хотел кому-то подбросить. Слышал, какой крик был?

— Нет, — сказал он.

— Вон он стоит.

Блетчли указал, но он не понял на кого. Когда они вернулись в класс, на партах лежали чистые листы, а женщина за учительским столом курила сигарету, но сразу ее погасила, едва они открыли дверь.

Потом, когда они выходили, Стэффорд сказал:

— Ты о чем писал?

— О войне, — сказал он.

— А я про гудок на шахте, подающий сигнал тревоги. Я никогда никаких несчастных случаев не видел, а ты?

— Нет, — сказал он.