Мэгги О`Фаррелл - Рука, что впервые держала мою

— Мама, — он хватает Лекси за шею, — мама спит.

— Верно, — отвечает Лекси. — Только я уже проснулась.

Лекси слезает с кровати. И снова тот же звук — гонг, созывает всех на обед. Лекси зажигает свет, отыскивает в ворохе одежды шерстяной жакет и накидывает поверх свитера; проводит по волосам расческой, подкрашивает губы и, взяв на руки Тео, спускается по лестнице.

В столовой ни души. Стол накрыт на троих, дымятся три миски супа, а есть никто не торопится. Чувствуя себя Белоснежкой, попавшей в дом семи гномов, Лекси садится за один из приборов и принимается за еду — ложку себе, ложку Тео, стоящему рядом.

— Где все? — обращается она к Тео, а Тео заглядывает ей в лицо, силясь понять.

— Все, — эхом отзывается он.

Лекси выпивает бокал вина. Велико искушение взяться за вторую миску супа, но Лекси одергивает себя. Она разламывает на куски булочку и ест. Тео, увидев корзинку сосновых шишек, вынимает их по одной, потом складывает обратно. Вваливается экономка с блюдом жареной картошки и холодного мяса, ставит блюдо на стол тяжело, неуклюже, сетуя на пустые стулья. Лекси накладывает в тарелку мяса с картошкой и ест, успевая кормить и Тео, когда удается его отвлечь от шишек.

Лекси встает из-за стола, подходит к огромному камину, где пылают дрова, и греется, глядя, как Тео расставляет шишки на каминной полке. Со всех сторон пустые диваны и стулья, будто она хозяйка в ожидании гостей. На стенах картины в рамах. Лекси подходит, чтобы рассмотреть их хорошенько. Этюд Фитцджеральда, еще этюд, карандашный набросок обнаженной женщины; Лекси стоит, переминаясь с ноги на ногу, потом идет дальше. Она дожевывает остатки булки, глядя на Ива Кляйна.

— Это не его, — раздается за ее спиной голос.

Лекси не оборачивается.

— Знаю, — отвечает она.

Слышно, как Роберт тяжело садится на стул, накладывает в тарелку картошку. Лекси подходит к следующей картине — этюду Дали.

— Привет! — кричит Тео и несется к Роберту по ковру, сам не свой от радости: пришел новый человек.

Лекси слышит, как Роберт бормочет: «Привет! Что у тебя там?»

— Привет! — опять кричит Тео.

— Я читала одну из ваших книг, — говорит Лекси.

— Правда? — Роберт старается отвечать непринужденно, и все же в голосе слышна неуверенность. — Какую?

— О Пикассо.

— А-а.

— Хорошая книга.

— Спасибо.

— Хотя к Доре Маар [29] Дора Маар (настоящее имя Генриетта Теодора Маркович, 1907–1997) — французская художница и фотограф, подруга и модель Пикассо. вы, пожалуй, слишком суровы.

— Вы так думаете?

Лекси оборачивается, смотрит на него. На нем другой пиджак, белая рубашка с расстегнутым воротом.

— Да. Вы изобразили ее прихлебательницей, а между тем она по-своему талантливая художница.

Роберт Лоу поднимает бровь:

— Вы видели ее работы?

— Нет, — признается Лекси. — Мое суждение ни на чем не основано.

Она садится за стол напротив Роберта. Те о забирается к ней на колени, в каждом кулаке по шишке.

— Осторожно, — говорит он Роберту. — Горячо.

Роберт улыбается ему:

— Спасибо. Обещаю есть осторожно.

— Куда же Фитцджеральд запропастился? — недоумевает Лекси.

— Горячо, горячо, — снова предупреждает Тео.

Роберт пожимает плечами, разводит руками:

— В самом деле, куда?

— Там, в сарае, его студия?

Роберт кивает:

— Может, он там, а может, где-нибудь в лесу, стреляет фазанов. Или в деревне, в пабе, волочится за юбками. Или охотится на лисиц. Или укатил в Дублин. Кто его знает. У Фитцджеральда свое расписание.

— Горячо! — восклицает Тео, а Роберт кивает и для вида дует на суп.

Лекси комкает салфетку.

— Может, я просто пойду, постучусь и скажу…

— До него не достучаться. Даже если он у себя.

Лекси смотрит на Роберта. По лицу его невозможно угадать, правду ли он говорит.

— А вдруг он не знает, что пора обедать?

— Поверьте, знает. Просто решил не приходить. Мы в его власти. Ждем, когда он соизволит прийти.

— Вот как? — Лекси достает из вазы с фруктами яблоко. — Очень даже… в духе прошлого века.

— Прошлого века?

— Да. Мы с вами как девицы на выданье перед смотринами.

Роберт фыркает в миску с супом:

— Я не чувствую себя девицей на выданье.

Лекси смеется.

— Да уж, нечего сказать, девица!

Роберт отодвигает тарелку, положив на нее вилку и нож:

— Спасибо. — Он долго смотрит на вазу с фруктами. Берет яблоко и кладет обратно; повертев в руке сливу, тоже откладывает и наконец выбирает грушу. — Вы замужем за военным корреспондентом? — спрашивает он, разрезая грушу вдоль.