Blayne Cooper - Первая леди

Дэв села и прислонилась к спинке кровати.

– Я не знаю, как это сделать.

– Тогда мы решим этот вопрос вместе. Ты не должна делать все одна. У тебя есть целый штат, чтобы помогать тебе. И семья, и друзья, которые любят тебя. Твое движение в режиме 'нон-стоп', может быть, и не вредит твоей работе сейчас, но оно вредит тебе. – Она сделала паузу и, затем, признала: – И людям, которые любят тебя.

Волна вины накатила на Дэв, и тяжелым камнем легла ей на грудь.

– Проклятье, – прошипела она. – Я никогда не думала, что дойдет до этого.

Глаза Лауры молили Дэвлин прислушаться к голосу разума, и она нервно выдохнула, крепче прижимая к себе подушку.

– Ты не можешь продолжать в том же духе. Меня не волнует Президент и ее политические успехи. Меня не волнует глобальное потепление, космическая программа и цены на масло в Португалии, и то, что ты можешь для этого сделать! Меня волнуешь ТЫ, и ты установила невозможный темп, который разрывает тебя на части. – Лаура всплеснула руками в воздухе, когда чувство разочарования переполнило ее. – Высокое давление – это серьезно! Это должно убить тебя и уничтожить нашу семью, прежде чем ты поверишь тому, что говорим твой доктор и я? Ты ЭТОГО хочешь?

Оглушающая тишина повисла между ними.

Дэв медленно моргнула, чувствуя, как сердце судорожно сжимается в груди, но не имея никакого ответа на страстные правдивые слова Лауры.

– Черт, – спокойно произнесла Лаура, протирая лицо ладонями и чувствуя подступающие слезы. – Я не должна была это говорить. Я знаю, ты этого не хочешь. – Она посмотрела на Дэв. – Но я напугана, – несчастно признала она, подтянув подушку к груди и обнимая ее в происках комфорта. – У меня такое чувство, что я вижу, как поезд несется в пропасть, и ничего не могу поделать.

Подбородок Дэв дрожал.

– Я тоже напугана.

Их глаза встретились, и волна эмоций прошла между женщинами.

– На прошлой неделе… Это было, как будто внезапно все обрушилось на меня. Я боюсь, что подведу весь мир, полный маленьких девочек и женщин, которые обращаются ко мне, чтобы я проложила дорогу к ним. Я боюсь, что окажусь недостаточно сильной, чтобы нести знамя гомосексуалистов, и работающих матерей, и членов моей партии, и миллиона других дел и людей.

Дэв послала Лаура молящий взгляд, искренне надеясь, что у ее супруги есть ответ.

– Как я могу отвернуться?

– Я не могу ответить на этот вопрос, – честно признала Лаура, чувствуя, какой невозможный вес Дэвлин взвалила себе на плечи. – Я только знаю, что кого-то это ставит в невыгодное положение.

– И много раз я делала так, что этим 'кто-то' оказывались ты и дети? Я боюсь, что не буду знать своих детей, и они не будут знать меня, и что я стану настолько самововлеченной, что это не будет меня волновать. Я боюсь, что Секретная Служба не сможет остановить следующего психа с оружием, и все, что я не успела, останется недоделанным навсегда. Я боюсь, что подведу и разочарую людей, которые помогли мне и поддержали меня в пути. Они не заслуживают этого. – Дэв с трудом сглотнула, и голос ее стал даже более слабым. – Но больше всего я боюсь, что с тобой что-то случится, и я тебя потеряю.

Сердце Лауры разрывалось на части.

– О Боже, Дэвлин, ты не можешь завязываться узлом из-за того, что является чистой случайностью.

– А как я могу не делать этого?

– Я знаю, то, что случилось с Самантой, разбило тебе сердце. Но если что-то может случиться, это не значит, что оно непременно случится. – Рассуждала Лаура, пытаясь не быть полностью подавленной.

– Как не значит и того, что это не случится. – Взгляд Дэвлин стал немного рассеянным, когда она позволила себе подумать о том, что делало ее физически больной в течение прошлых четырех дней. – Только, на сей раз, я не смогу пройти через это. – Она открыла было рот, но горло сдавило так, что женщина должна была сглотнуть, прежде чем смогла продолжить говорить. – Я не думаю, что смогу справиться с этим, если с тобой что-то случится, – отчаянно прошептала она. – Я не думаю, что смогу вставать утром, дышать и притворяться живой, уже таковой не являясь. Я не думаю, что захочу даже попробовать. Я…

Лаура не смогла больше выдерживать это. Она отбросила подушку и обняла возлюбленную так сильно, как только могла. Блондинка чувствовала, как вздрагивает Дэв, пытаясь справиться с рыданиями.

– Это ничего, поплачь, – произнесла Лаура в волосы Дэв, нуждаясь в физическом контакте так же сильно, как и ее супруга.

– Я… я не хочу пла… плакать. – Дэв с трудом дышала, и слова ее мешались со слезами, которых она не переваривала. – Я хочу, чтобы все стало таким же, как раньше – до того, как у меня появилось такое чувство, будто я взвалила весь мир себе на плечи, я так устала, но боюсь сбросить этот груз.