Ирина Степановская - Как хочется счастья! (сборник)

– Ты приедешь на похороны? – донеслось из трубки.

У меня в голове закрутилось все разом: и елочная аллея, и подшивки старых газет, и дедушкин письменный стол, и его слова, замечания и шутки… И я увидела их дом, и бабушку, и не могла себе представить, что деда больше нет. И тут же вспомнила, что он меня не выдал и никому-никому не сказал про меня и моего Вовку…

– Мам, я приеду. Только не одна.

– А с кем? – По маминому голосу было слышно, что сейчас ей абсолютно все равно, с кем я приеду.

– Мам, у меня есть сын.

Я поняла, что она не сразу врубилась.

– Сын? А сколько ему?

– Уже полтора.

Она помолчала.

– Даша… ну, ты даешь…

– Мам, мы приедем с ним вместе!

Она сказала одно только слово:

– Конечно.

Я положила телефон в сумку, передала недоумевающего Вовку Татьяне и тут же стала собираться.

– Даш, денег-то у тебя хватит?

– Туда должно хватить. – Я уже звонила в редакцию и одновременно открывала в Интернете расписание самолетов.

– Ты собирайся, я все-таки свожу малышей погулять. Тебе так будет легче, – Таня решительно стала переодевать детей для прогулки.

– На полчаса. И надо будет ехать, а то не успеем.

– О’кей. – Она на минуту исчезла и вскоре вернулась с деньгами.

– Возьми.

– Я отдам.

– Отдашь, если сможешь. А нет, так и фиг с ними. Без платья обойдусь.

Я все-таки взглянула на нее.

– Это он, что ли, дал?

Она кивнула:

– На новое платье.

Я посмотрела на пачку.

– Здесь много.

Танька улыбнулась.

– Так платье теперь надо не только для меня. Еще вон и невеста прыгает. Подрастает.

Я прикоснулась к Танькиной руке.

– Ладно, мамашка. Сначала сама замуж выйди.

Она взглянула на меня, и, несмотря на неподходящий момент, я уловила победное выражение в ее глазах.

«Куда он денется-то от меня? Мужчинка!»

Через полчаса мы с Вовкой уже ехали в аэропорт. А когда сидели в самолете, в сумке снова зазвонил телефон. Это был домашний Сашкин номер. Не без колебаний я нажала на кнопку и ответила:

– Да?

Мне позвонила Сашкина мать.

– Даша, я все знаю про дедушку, – сказала она без обиняков. – Мне Татьяна сказала. Тебе не обязательно ехать на похороны с ребенком. Ты можешь оставить его у нас.

Может быть, в другую минуту я и позволила бы себе скривить губы. Но сейчас, когда я жалела только об одном – что из-за глупого самолюбия, из-за какого-то дурацкого стыда жизнь моя пошла чуть-чуть не так, и я вместо головокружительной карьеры сделалась всего лишь матерью-одиночкой, из-за всех этих пустяков я целых долгих два года не приезжала домой и не видела своего деда…

Я почувствовала себя выше мелочной обиды.

– Спасибо, но теперь уже поздно, – сказала я. – Мы с Вовкой уже вошли в самолет.

– Но ты… вернешься? – спросила свекровь.

– Вернусь. Обязательно… – В ушах у меня стоял мамин плач. В конце концов, может, необязательно жить и работать в столице?..

– Знаете, я не хочу вас обманывать, – сказала я. – Мне нужно о многом подумать… – Я замолчала.

– Дарья, ты слышишь меня? – спросила свекровь.

– Слышу. – Самолет тихонько поехал, и Вовка забеспокоился, завертелся и громко крикнул.

– Дарья… Прости меня. Ты возвращайся. Обязательно возвращайся! С ребенком возвращайся. Ты слышишь? Дарья! – она кричала так, будто хотела, чтобы я услышала за много километров. Но я ведь была еще здесь, в Москве. Почти рядом…

Стюардесса пошла по проходу, проверить пристегнуты ли привязные ремни.

– Ты слышишь меня, Даша? Ты не сердись на Сашку. Он не пришел, потому что не в Москве! Он просто потом хотел с тобой поговорить… – Голос свекрови пронзительно бился в моем мобильнике.

Я подумала, что сейчас со мной разговаривает уже не тот человек, который сухо выговаривал мне еще позавчера. Сегодняшний голос принадлежал хорошему человеку.

– А где Александр? – сразу напрягшись, спросила я.

– Он уехал в командировку. Даш, он работает теперь совсем в другом месте…

– Но все-таки мог бы нам позвонить… – тихо сказала я.

«… просим вас отключить мобильные телефоны…»

– Все. Мы взлетаем!

Я отключилась первая. Вовка тыкал в иллюминатор кулачком и все время спрашивал меня о чем-то. Я только целовала его в теплую макушку и плакала.

Мы вырулили на взлетно-посадочную полосу, взревели двигатели. Самолет решительно тряхнул крыльями, мы разогнались и взлетели. Наш лайнер поднялся повыше и сделал разворот. Мы взяли курс и полетели домой.

Домой! Я закрыла глаза и только сейчас поняла, как я соскучилась. Вовка как-то моментально заснул. Под нами проносилась Земля с ее лесами и полями, городами, деревнями и поселками. В одном из них оставались чернявая Таисия и грустная стареющая Лидия Васильевна. Я не хотела предвидеть их дальнейшую судьбу, но чувствовала, что люблю их обеих.