Питер Абрахамс - Живущие в ночи

Она нашла его под деревом.

— Я не приезжал к тебе, потому что мне было страшно, — сказал он с неожиданной резкостью, даже грубостью.

— Перед чем же ты испытывал страх?

— Перед тем, что они творят. Перед тем, что мне придется делать выбор между ними и тобой.

— По ты уже сделал свой выбор, Карл.

— Это мой народ, Милдред, Нельзя повернуться спиной к своему народу только потому, что он идет к катастрофе. А дело неминуемо кончится катастрофой. Ее наступление зависит лишь от времени.

— И от того, сколько крови будет пролито.

— Да, и от того, сколько крови будет пролито. Я знаю, Милдред, тебя тоже глубоко волнует все происходящее. Ты никогда не говорила об этом, никогда не проявляла своих чувств, но я знаю, что это тебя волнует, и, наверно, бывают минуты, когда твое сердце наполняется ненавистью.

— Только не к тебе, Карл.

— Мне было страшно… О Милдред! Я страшился того, что они скажут и сделают, если поймают нас е тобой. Ведь это все-таки мой народ.

— Знаю, Карл.

Они вместе вошли в дом.

Мисс Анна де Вет была озадачена. Первая трещина, которую два дня назад она заметила в самообладании Карла Ван Аса, — мимолетная вспышка ревности, вызванная ее заигрыванием с полицейским, вселила в нее кое-какие надежды. Но в это утро он заявился позднее обыкновенного, в петлице у него красовался цветок, а в глазах прыгала лукавая искорка. Чувство близости к родному народу, которое она замечала в нем последние дни, уступило место отчужденности, приправленной легкой иронией и насмешкой, — и тут она сознавала свое бессилие. Но он делал свое дело — и делал его с еще большим пылом и рвением, чем всегда.

Зазвонил городской телефон. Она сняла трубку, ответила, затем щелкнула переключателем и сказала Ван Асу:

— Вас спрашивает мистер Дю Плесси, сэр.

— Соедините меня с ним.

Несколько мгновений она подслушивала их разговор, но потом отключилась.

— Джэпи! Что нового? Надеюсь, вы припасли для меня какой-нибудь сюрприз?

— Да. Кэтце-Вестхьюзена трижды видели в разных местах с индийцем Сэмми Найду. И вот что любопытно: этот Найду возглавлял самый большой профсоюз кули, пока не вступил в силу закон о принудительной регистрации всех профсоюзов и обязательном разрешении на их деятельность. Тогда он стушевался. Даже не попробовал получить одобрение правительства.

— Весьма интересно, Джэпи. Продолжайте.

— Мы довольно легко установили, что двенадцать — пятнадцать лет тому назад этот Найду был настроен крайне воинственно — настолько воинственно, что одна из коммунистических газет того времени яростно нападала на «его за так называемые ультралевые убеждения. И вот не забавно ли, что внезапно — как только коммунизм был объявлен вне закона и введен контроль над профсоюзами — Найду сделался этаким кроликом?

— Где он сейчас работает?

— Служит клерком у Нанды, богатого торговца-кули. Но мы думаем, что это лишь маскировка.

— И все это за два дня! Вы меня поражаете, Джэпи.

— Не иронизируйте, Карл. Мы следим за Найду много лет.

— Это уже лучше. Почему?

— Отчасти потому, что у него такое прошлое, отчасти потому, что он держится слишком смирно, чтобы можно было ему верить, и отчасти для порядка; есть и еще одна причина: его старший брат работает в полиции. Но тот совсем другая птица. Добропорядочный кули, я полагаю. — Человек на другом конце провода запнулся, словно у него что-то застряло в горле. — Извините, добропорядочный индиец, — наконец проговорил он.

— Правильно, Джэпи. Они все-таки индийцы, а не кули. Всякий раз, когда вы говорите «кули», вы точно плюете на них.

— Я сказал: извините.

— Хорошо… У вас есть донесения о встречах между Найду и Кэтце-Вестхьюзеном?

— Конечно.

Карл Ван Ас весело улыбнулся, довольный, что ему удалось сбить спесь с Джэпи Дю Плесси.

— Вы не могли бы послать их мне? И все, что у вас есть о Найду?

— Ладно. Но у нас есть еще одно важное сообщение, которое я приберег под конец. Мы подозреваем, что Найду связан с доктором Нанкху. Пока это лишь смутное предположение. Но по меньшей мере дважды, через час после встречи с Кэтце-Вестхьюзеном, Найду видели вместе с Нанкху. Все эти сведения содержатся в досье, и я посылаю его вам.

Карл Ван Ас чувствовал, что собеседник глубоко уязвлен его замечанием, и знал, что тот снес это замечание лишь потому, что оно исходило от него. Будь на его месте кто-нибудь другой — ну, не самый высокий начальник, а хотя бы более или менее равный по чину, — Джэпи Дю Плесси непременно взорвался бы. Джэпи был старым служакой, превосходным работником, несмотря на свой махровый национализм. Впрочем, даже кадровые работники остерегались людей, которых натаскивали для политической карьеры. Ван Ас только не знал, что Джэпи Дю Плесси пригласил своего помощника, инспектора сыскной полиции Янсена, послушать этот разговор. И что Анна де Вет, решив проверить, не освободился ли телефон, услышала замечание, которое он сделал Джэпи, и заинтересовалась, что за этим последует.