Шон Горн - Исповедь тайного агента

Как мы и предполагали. Коалиция начала войну и освободила это государство, остановившись на наших границах. Как говорил мой отец, страны коалиции не оставят в покое нашу страну. Они обязательно найдут рано или поздно предлог, чтобы свергнуть нашего правителя. Наша страна для них всех — это лакомый кусочек, напичканный нефтью.

В стране была потеряна вера в мудрость нашего вождя. Даже среди высшего руководства страны начались брожения. Это сказалось на всей государственной машине. Для всех стало понятно, что скоро начнется новая война, но она будет уже на территории нашей страны.

Но пока началась другая война на Балканах. Запылала вся Югославия. Это было страшно, ведь первая мировая война началась тоже с Балкан.

Страшные и трагические дни. Толпы беженцев появились в Европе, тысячи убитых и раненных. Мир разделился на два противоположных лагеря по религиозному признаку. На мусульман и христиан. Появились добровольцы, прибывшие в Югославию защищать свои религиозные убеждения, но вместе с ними появились и тысячи наемников, которые воевали ради денег.

Это было совсем ново для Европы. Мы постоянно старались быть в самой гуще событий и получать самую свежую информацию. Появились и свои сложности, необходимо было учитывать религиозные убеждения каждого нашего человека работающего в этом регионе.

В коридорах нашего Агентства разгорались жаркие споры. Когда одна или другая сторона данного конфликта совершала не допустимую жестокость по отношению к мирному населению.

Это было страшно. Да и людей можно было понять. С одной стороны мы всегда старались давать объективную информацию, не связанную ни с какими политическими, национальными или религиозными воззрениями, а с другой стороны наши сотрудники видели эту жестокость.

Поэтому было принято, как казалось нам абсолютно правильное решение — направлять наших сотрудников периодически то к одной, то к другой стороне данного конфликта.

Тогда им было бы с чем сравнивать и не занимать ни одну из позиций для объективности информации. Это было очень не просто, но другого выхода мы не видели, чтобы не допустить разделения нашего Агентства на два враждующих лагеря.

Мы понесли первые потери. Один корреспондент был убит и два получили серьезные ранения. В том числе и мой заместитель. Мы были на передней линии и конечно я знал, что когда то это произойдет, но все равно был не готов к этому. Мы объявили день траура. Похороны нашего сотрудника прошли у меня, как во сне. Я видел его мать и жену, маленького ребенка смотревшего своими голубыми глазами на нас всех, людей лишивших его отца.

Мне было не по себе. Я чувствовал свою вину в этом. Кроме этого в больнице лежали два наших товарища в очень тяжелом состоянии. Моему заместителю пришлось ампутировать правую ногу. Он держался молодцом, но мы все понимали как ему не легко.

В эти дни нам всем было очень трудно, но работу мы не прекращали. Как всегда печатались и рассылались наши аналитические материалы, как всегда мы отправляли наших сотрудников на задания. Теперь я старался делать это сам, ведь возможно я видел этого человека последний раз.

Дома я старался больше не говорить о работе, но ночью я часто просыпался брал сигарету и выходил на балкон курить. Очень трудно терять людей, а тем более чувствовать, что задание которое ты ему даешь, может лишить его жизни. Стоит ли информация так дорого. Да стоит, ведь мир должен знать правду!

В эти дни я постоянно чувствовал поддержку моей жены и отца. Отец старался каждый вечер гулять со мной. Мы очень о многом говорили в эти вечерние прогулки. Мне это помогло. Мой заместитель выписался из больницы и сразу же приехал на работу. Он не мог сидеть дома один и погрузился в работу с головой. Я считал, что это пойдет на пользу. Он опять себя чувствовал нужным для нас всех. Может кто-то скажет, что я бессердечный человек, но я делал все, чтобы у него не было ни минуты свободного времени. Он стал опять таким же как раньше энергичным и веселым, вот только иногда в его глазах читалась тоска. Мы с моей женой приглашали его в гости, он играл с нашими сыновьями. Но мы все понимали, что самое сложное для него было то время, когда он оставался один. Трудно в 30 лет быть инвалидом.

Ему надо было семейное тепло и уют, а не ночная тишина и пустота.

Второй наш сотрудник скоро покинул госпиталь. С виду он был абсолютно здоров, но кроме физической травмы, он получил и психическую травму. С этим было сложнее. Очень тяжело лечить душу человека. Да и как ее можно вылечить. Мне кажется, что нет таких лекарств которые могли бы помочь ему.