Леонид Могилев - Созвездие мертвеца

— Это Игорь Михайлович.

— Да. Жду.

— Я код забыл.

— 4690. Вы откуда?

И тут словно кто-то посторонний вместо меня сказал:

— Я у метро. На канале Грибоедова. Минут через десять, стало быть.

— Хорошо.

И вдруг я понял, что к профессору мне идти сейчас не нужно. А нужно постоять немного, войти потом в гастроном и стать возле окна. И подождать.

Через две минуты три автомобиля влетели в переулок одновременно, один заблокировал его с одной стороны, второй остановился прямо напротив меня, и из него выскочили трое молодых мужчин, не испытывая затруднений, открыли дверь восьмого дома… Дверь в нужный подъезд со двора, но я уверен, что именно в этот подъезд они и влетели. Третье авто за углом. В нем четверо. Сейчас вот кто-нибудь зайдет проверить магазин, поскольку их так учили.

— Извините, — обратился я к продавцу, — нельзя ли сделать срочный звонок? Я заплачу.

— Так вот же автомат, за углом. А к нам нельзя.

— Я заплачу.

— Вы обратитесь к заведующей.

— У меня времени нет.

— Это ваши проблемы.

Мать и сын выходят из магазина, с авоськами. Меня ведет рефлекс. Прикрываясь ими, слегка согнувшись и обращаясь к семилетнему примерно пацану, спрашиваю, как пройти до Невского.

— Вот сейчас направо и прямо.

Из иномарки этой поганой выходит мужчина и, словно бы прогуливаясь, идет нам наперерез.

— Большое спасибо, — говорю я и возвращаюсь в магазин.

Мужчина в синей джинсовой курточке, брюках серых, аккуратно отглаженных, и легких туфлях с дырочками пропадает из поля моего зрения. Значит, уходит на какое-то другое место. Отслеживать перекресток. А может быть, я все это выдумал и просто нужно пойти к старику и поговорить с ним насчет будущего времени безличных глаголов. И про инфинитивы. Но я делаю другое.

— Девушка, — обращаюсь я снова к кассиру.

— Вы еще не позвонили?

— Я вам сейчас дам двадцать долларов, а вы выйдете, там за углом телефон автомат, и вы позвоните вот по этому номеру. Скажете, что говорит Дядя Ваня. Попросите Валеру. Скажете, что я вот здесь, и мне не выбраться.

— С какой стати?

— Я вам деньги даю, а вы неприятностей хотите?

— Не хочу, — грустнеет девица. — А можно, я позвоню из кабинета, от директора?

— Еще чего! И без необдуманных поступков. А не то проблемы будут у вас лично и у магазина.

— Вы выбиваете или нет? — говорят мне сзади.

— Конечно. «Чупа-Чупс» хочу.

Девица выключает кассу, хватает бумажку с телефоном, выходит из магазина. Идти и звонить ей минуты три в сумме. Но она возвращается.

— Там таксофон.

— Конечно. Вот карточка.

— Вы будете работать или нет?

— Сейчас. Секунду. Сейчас.

Девица снова убегает. Люди в авто проявляют явное беспокойство. Прошло уже пятнадцать минут, а меня все нет. Вот и к магазинчику один идет, заходит, рассеянно озирает покупателей. Его взгляд останавливается на мне. Он приближается, проходит мимо. Фото и описание, несомненно, у них есть, и я не очень от своего облика отличаюсь. Я беру «Чупа-Чупс», и теперь нужно что-то предпринимать. Нельзя вот так стоять и посасывать конфетку рядом с оперативником.

Вот он выходит из магазина, вышагивает к машине, оборачивается раза два, садится, что-то объясняет. И вот уже двое идут сюда. Но возвращается и девица.

— Задний двор, — говорит она мне.

У кассы скопилось шесть человек, появляется та, что, наверное, заведующая. И тогда я совершаю решительный поступок. Прохожу мимо прилавков внутрь магазина. Передо мной коридор, четыре двери, и одна приоткрыта. Я врываюсь в комнату, в которой тетка за столом нащелкивает на компьютере. Она вопросительно поднимает на меня глаза. За ней окно во внутренний двор. Если он не проходной, то все кончено. Я хватаю стул, выношу стекла, локтем выравниваю осколки и ныряю наружу, когда в комнату уже врываются преследователи. Я бегу через двор, заставленный коробками и ящиками из-под товара, налево и… он проходной. На нем решетка, но сейчас она открыта, и бомжацкого вида работяги копошатся в углу.

Дядя Ваня ни из какого магазина выйти был не должен. Не было у него никаких шансов. Но, во-первых, Жгут совершенно случайно оказался от места события спасительно близко, а во-вторых, он был прирожденным оперативником, ситуации просчитывал мгновенно и город знал блистательно. Иначе бы уже и не жил. Такой он нашел себе род занятий.

«Вольво» его, жгутовского, было мало. Тогда Савел, подельник Жгута, взял частника, сунув тому двадцать долларов аванса и помахав под носом еще одной двадцаткой и стволом, пристроился в хвост своему начальнику. Так они и встали у арки, через которую и вывалился ошалело, являя собой полную безнадежность, Игорь Михайлович. А дальше все решили доли секунды. Частник, «копейка» белая, в зачатках ржи, едва прикрытых свежей краской, принял Дядю Ваню. Он ничего и сообразить не успел, как был втащен в салон и уложен на пол, на грязный коврик, а когда выскочили «бегуны», «вольво» рванул с места на страшной скорости, принимая на себя эмоциональный порыв преследователей. «Копейка» же, постояв немного, тихо-тихо стала разворачиваться, водила, по приказу Жгута, сидевшего уже в ней, медленно покатил в сторону Невского и, как только оказался прикрытым углом ближайшего дома, рванул на грани здравого смысла.