Аньес Дезарт - Съешь меня

Канапе у нас чудесные: на квадратиках коврижки козий сыр и печеная груша, на ломтиках картофеля паштет из дичи с портвейном и капелькой лукового варенья, небольшие рулеты с медом, булка с сосиской. Бен отправился к соседу-бакалейщику за коробками, чтобы уложить наших лапочек. Экзотическое меню мы составили из тарамы, рулета из тунца с каперсами, салата из сладкого перца с чесноком и баклажанной икры. Для обитателя Балкан ничего особенного, но для бретонца или вьетнамца — безусловно экзотика. Гигантский салат получился и в самом деле гигантским — в него поместился целый обед с закусками и десертом, и при этом я не положила ни риса, ни консервированной кукурузы; стружки всевозможных овощей, фруктов и сыров перемешались, не забивая вкус друг друга. К семи часам все было готово: заказы стояли упакованные, один в тепле, другой в холоде. И вечернее меню в полном порядке: лесные грибы, копченая рыба и брусника. Щеки у нас пылали, руки одеревенели, а на губах застыли идиотские счастливые улыбки. Желая отпраздновать начало нашей совместной деятельности, я откупорила бутылку шампанского, и мы на протяжении вечера не спеша ее выпили. Наши интернет-заказчики оказались премилыми людьми и к тому же на удивление общительными. Они почему-то считали своим долгом беседовать со мной, пока я им вручала заказы. Состязались в остроумии, стремились, чтобы я обратила на них внимание. Дорого бы я дала, чтобы узнать, что же такое Бен написал обо мне на сайте. Провожая заказчиков до двери, Бен говорил, что мы будем очень рады услышать их мнение, что не сегодня-завтра у нас откроется форум лакомок, и тогда их высказывания появятся на гостевой страничке сайта. Наши завсегдатаи были заинтригованы, гадали, кто эти чужаки, выносящие объемистые картонные коробки. Бен прошелся между столиками и раздал наши рекламки. Понятия не имею, когда и где он успел их напечатать! Карточки были в виде элегантных фиолетовых закладок из картона с названием нашего ресторана и нашим электронным адресом. Под названием более мелким шрифтом было написано «ресторан для избранных», фраза довольно неопределенная и вместе с тем наиболее точная из всех, которые только можно было придумать.

Я подсчитывала выручку, Бен провожал последних посетителей. Без четверти полночь. Мы ложились день ото дня все позже. Интересно, надолго ли нас хватит при таком-то ритме? Бен налил мне рюмку коньяку. А я и так была уже немного косая. Себе тоже налил. Мы чокнулись, глаза в глаза, и опрокинули рюмки, выпив за наше здоровье, процветание, успехи и будущие миллионы евро. Я спросила, как нам теперь быть с этой его галимой идеей. Интернет нам не потянуть. Я-то хотела совсем другого. Хотела, чтобы ничего не портилось, все шло в дело, не пропадали остатки. Я обозвала его акулой капитализма. А он меня трусливой уклейкой. Я его — жадиной, а он меня — лентяйкой. Потом Бен стал защищаться от моих нападок всерьез. Терпеливо объяснял, что сначала имей, а потом уж раздавай, сначала накопи, а потом занимайся благотворительностью, рай, как-никак, — изобилие, а не прозябание. Я только диву давалась: я, девочка из буржуазной семьи, которая выросла и создала не менее буржуазную семью, выслушивала поучения, как наживать деньги, от уличного мальчишки. Кто такой Бен? Мне стало невыносимо грустно оттого, что я так мало о нем знаю. Тысяча вопросов зароились у меня в голове о родителях, о детстве, но я не ждала, что ляпну совсем другое:

— Как занимаются любовью с мужчинами? — спросила я.

Бен уставился на меня квадратными глазами.

— Простите, не понял, — выговорил он.

Я повторила вопрос — глупость так глупость, скабрезность так скабрезность, но раз заговорила, пойду до конца.

— Как занимаются любовью с мужчинами?

— Об этом, наверное, лучше вас спросить, — ответил Бен.

Я налила себе еще коньяка. Я понимала, что меня несет не туда, но мне это было в кайф. Этакий особый тон. Типа: уж я-то знаю! Но, по всей видимости, мое предположение не имело под собой почвы. Я смотрела на Бена. Гладкие щеки, красиво обрисованный рот, тонкий нос, не пошлый, не остренький, не противный, веки с длинными ресницами, которые неспешно прикрывали и открывали глаза, широко расставленные и узкие. Мне показалось, что он создан для любви. Худой, подобранный, быстрый и осторожный. Руки с продолговатыми ладонями и короткими пальцами, в них сразу чувствовалась сила. Бен объяснил мне раз и навсегда, не дожидаясь других вопросов, не упрекая в постыдном любопытстве, что интимной жизни у него нет.