Кристофер Дейвс - Рэт Скэбис и Святой Грааль

Алтарь, установленный Соньером в консерватории на вилле, стоит там до сих пор. Как-то раз мы со Скэбисом и Аленом сидели в консерватории, смотрели на башню в дальнем конце сада, и Скэбис вдруг заговорил про лестницу, которая до недавнего времени проходила по внешней стене круглой угловой башенки на крыше квадратной Магдалы. Он вообще помешался на этой лесенке, тем более когда стало понятно, что никто точно не знает, для чего она предназначалась.

– Я уже начинают думать, что это заговор. Хрен с ними, с пергаментами, стертыми эпитафиями и таинственными письменами, – но что там с этой ебучей лестницей?

– Ответ содержится в самом вопросе, – улыбнулся Ален. – Ключевое слово «ебучей». Собственно, поэтому ее и убрали. Парочки забирались на крышу башенки и сношались. Крыша у башенки круглая и слегка вогнутая, так что в смысле интимных игрищ место очень удобное.

– А Соньер с Эммой Кальве, они тоже туда забирались для этих целей? – спросил Скэбис.

– Нет никаких доказательств, что они вообще были знакомы, – сказал Ален. – Это красивая история, но скорее всею выдуманная.

– А Мари Денарно? Что у них было с Соньером? Бы лних башенка, образно выражаясь?

– Тут все очень непросто, – сказал Ален. – Одни утверждают, что Мари была только служанкой Соньера. Только служанкой – и все. Ну, или домоправительницей. В общем, вы поняли. Другие считают, что да, Мари была домоправительницей, но еще и любовницей. Так сказать, совмещая приятное с полезным. А как оно было на самом деле? На самом деле Мари была для Соньера не просто служанкой. Ну, или домоправительницей.

Мы со Скэбисом понимающе переглянулись. Мы нисколько не сомневались, что Мари была любовницей Соньера. Несомненно, у них были близкие отношения – Соньер открыл Мари свою страшную тайну и оставил ей по завещанию все, чем владел, – и было бы логично предположить, что эта близость строилась, скажем так, на интимной основе. Юная впечатлительная девица и красивый кюре, который жил по своим собственным правилам и плевал на все нормы и установления, если они ему не подходили, живут под одной крышей, в маленькой деревушке, затерянной в диких краях… вывод напрашивался сам собой. Не зря же жители Ренн-ле-Шато за глаза называли Мари «Мадонной Соньера». Но то, что сказал нам Ален, стало для нас неожиданностью.

– Мари была не просто служанкой Соньера. Она была его дочкой.

– Что? – растерянно выдавил я.

– Это вы так пошутили? – осторожно поинтересовался Скэбис.

– Ни в коем случае.

– Наверняка пошутили. Ален покачал головой.

– Мари была дочкой Соньера, и тому есть доказательства.

Впрочем, Ален не стал уточнять, что это за доказательства. А мы со Скэбисом так растерялись, что и не стали его допытывать. Но почему ни в одной книге о Ренн-ле-Шато нет ни единого упоминания о том, что Мари Денарно была дочкой Соньера? Почему сам Ален не развил эту версию в своих собственных книгах? Что-то тут было не так. Может быть, они вправду решил приколоться?

Мы со Скэбисом весь день обсуждали эту убойную новость. Собственно, если задуматься, все сходилось. Мать Мари, Александрина, жила в Эсперазе, меньше чем в миле от той деревни, где родился Соньер. Если считать по годам, Соньер, пусть и с некоторой натяжкой, вполне мог быть отцом Мари. Мари Денарно умерла в январе 1953 года в возрасте восьмидесяти пяти лет. Мы со Скэбисом подсчитали, что самое раннее, когда ее могли зачать, – это апрель 1867-го. Соньеру тогда было пятнадцать. Конечно, неплохо было бы заглянуть в архив, в книгу записей актов гражданского состояния за тот период, но это было никак невозможно, поскольку все документы вплоть до начала двадцатого века сгорели во время пожара.

На следующий день после завтрака мы со Скэбисом засели у меня в номере и опять принялись обсуждать вчерашнюю новость о вероятном отцовстве Соньера. Я как раз излагал свои мысли по этому поводу, как вдруг в открытое окно влетела пчела и стала кружиться у меня над головой. Это был поистине гигантский экземпляр. Я таких в жизни не видел. Пчела явно примеривалась, как бы сесть мне на голову. Я резко дернулся и услышал, как подо мной что-то треснуло. Одна из ножек кровати надломилась, и я упал на пол.

– Ты чего? – спросил Скэбис, помогая мне подняться.

– Там такая большая… большая… – Я обвел взглядом комнату. Мое помешательство на пчелах весьма веселило Скэбиса и Бельи, и мне не хотелось лишний раз выставлять себя идиотом. Пчела обнаружилась на подоконнике. Невозмутимо жужжа, она вылетела наружу, показав мне свою полосатую задницу.