Кристофер Дейвс - Рэт Скэбис и Святой Грааль

– Включи печку, Ришар, – попросил Скэбис.

Бельи сел за руль, а мы со Скэбисом уселись вдвоем на переднем сиденье. Печка тихонько гудела, воздух в микроавтобусе нагревался, и уже очень скоро я почувствовал странный запах… не сказать, чтобы очень приятный. Даже, пожалуй, совсем неприятный.

– Вы что-нибудь чувствуете… – И тут меня осенило: – Господи Боже, Ришар, это тот самый микроавтобус?

Бельи не ответил. Он сосредоточенно смотрел на дорогу, сжимая трясущийся руль обеими руками.

– Охренеть, – пробормотал Скэбис. – Сырный микроавтобус. Мы отправляемся на поиск Святого Грааля в микроавтобусе для перевозки вонючих сыров.

Целыми днями мы разъезжали по городу в сырном микроавтобусе, предварительно вымыв кузов изнутри горячей водой и развесив в салоне целый лес из ароматизированных «Волшебных деревьев». У Бельи было много свободного времени: не считая диджеевских смен на радио и расслабленно-вялых поисков нового жилья, он ничем особенным не занимался и с удовольствием принял на себя обязанности нашего шофера и гида что было весьма даже кстати, поскольку ориентироваться в Лионе могут разве что самые одаренные почтовые голуби, прошедшие суровую навигационную подготовку. Город располагается на двух холмах, Фурвьер и Круа-Русс, в месте слияния рек Роны и Соны, на южной оконечности полуострова La Presquile (хитроумное название, поскольку presquile в переводе с французского означает как раз «полуостров»).

Поэтому неудивительно, что каждые две-три минуты мы проезжали какой-нибудь мост. Все это ужасно сбивало с толку. Мы со Скэбисом никогда не были точно уверены, на каком именно берегу какой именно реки находимся в данный момент.

А Бельи как будто специально старался запутать нас еще больше. Он был настроен весьма решительно: раз уж ему удалось вытащить нас в Лион, он собирался показать нам весь город – и перезнакомить в процессе как минимум с половиной его населения. Где бы мы ни оказывались: в баре или в ресторане, в магазине или у кого-нибудь дома, – вокруг всегда собиралась небольшая толпа, и мы пожимали всем руки, и улыбались, и говорили «Привет-привет».

– Je m'appelle Rat et mon français est terrible. [3]– Скэбис всегда начинал разговор с этой фразы, что неизменно вызывало улыбку. Или вежливое недоумение.

– Вон там братья Люмьер снимали свой первый фильм. – Бельи махнул рукой влево, проезжая на красный свет. – А вон там, – указал он на холм справа, – все изрыто потайными ходами. Это целая подземная сеть из тоннелей и лестниц. Вон там проходит тоннель, и вон там, и там тоже. – Его рука крутилась во всех направлениях, как флюгер под взбесившимся ветром. – Говорят, что можно пройти под землей весь Л ион из конца в конец, ни разу не выбравшись на поверхность, что создавало большие проблемы нацистам во время Второй мировой войны. Собственно, поэтому французское Сопротивление в Лионе было настолько сильно. – Определенно, Бельи очень серьезно подходил к своим обязанностям экскурсовода. – А на этой улице располагается бар, где я устроил свою небольшую выставку фотопортретов мертвых знаменитостей. – Он улыбнулся и указал куда-то влево. – · В смысле живых, только мертвых. Ну, то есть тех знаменитостей, которые умерли уже после того, как я сделал их фотопортреты.

Уже на второй день в Лионе мы со Скэбисом настолько прониклись галльским духом, что уже ощущали себя если не прирожденными французами, то хотя бы французами по убеждениям. Безусловно, немалую роль в этом сыграли ясная, солнечная погода, потрясающая еда и изрядное количество отменного красного вина. Лионские гастрономические удовольствия, в частности, включали в себя незабываемое посещение «Brasserie Georges», одного из старейших ресторанов Европы, открытого в 1836 году. Это также один из самых больших ресторанов в Европе общей площадью более 7000 квадратных футов. Однако тамошнее меню – явно не для слабонервных. Среди фирменных блюд ресторана имеется, к примеру, тушеная голова теленка.

– · Спасибо, я лучше возьму отбивную, – сказал Скэбис.

Хотя в 1925 году «Brasserie Georges» оформили в стиле арт-деко, в обстановке присутствуют характерные детали, сохранившиеся с девятнадцатого века: например, скамьи с высокими спинками и сиденьями, обтянутыми красным молескином – эти монументальные сооружения тянутся внушительными рядами по всему обеденному залу, от стены до стены. Глядя на высоченный сводчатый потолок и на степенных официантов ослепительно белых длинных передниках, нетрудно представить, что ты перенесся на сто лет назад – во времена Жюля Верна, Эмиля Золя и Огюста Родена, которые, кстати, частенько захаживали в «Brasserie Georges». He исключено, что здесь бывал и Беранже Соньер, наш скромный сельский кюре из крошечной пиренейской деревни.