Выданная замуж насильно

Более того, если во Франции примут закон, позволяющий ходить в школу в платках, то родители будут заставлять своих дочерей носить хиджаб. Некоторых девушек и теперь заставляют носить платок, потому что так легче выдать замуж - всегда найдутся мужчины, которые это оценят.

Зажатая между мужем и свекровью, я ползла вперед как муравей. Я будто снова оказалась в подростковом возрасте. Как только удавалось добиться чего-нибудь от родителей или Мусы, муравей делал шажок вперед. Но сейчас муравьишку чуть было не раздавили башмачком. Я бросила сына, оставила своего малыша с двумя истеричными людьми! И зачем? Чтобы прикончить себя и навсегда оставить его одного? Я заслуживала наказания.

Когда мой младший брат снова позвонил, Джульетта позволила ему войти. Он плакал в прихожей. Мать забрала Риада, корзинку с которым моя свекровь уронила на пол. Едва приоткрыв дверь, она закатила скандал.

- Ах, вы пришли защищать свою дочь? Вы хоть знаете, что она вытворяла?

Свекровь пожаловалась на то, что я отказалась мыть ей зад и как я бессовестным образом показала ей живот. Моей матери проблема показалась надуманной.

- Оставьте их. Моя дочь сделала все возможное, чтобы наладить отношения с Мусой, но тут объявились вы и разрушили их жизнь. Моя дочь здесь не в гостях - это ее дом. Но если она захочет переехать к нам, то заберет сына с собой.

А вот Муса действительно получит по шее.

- А тебя я предупреждаю: ты еще попляшешь, если с моей дочерью или внуком что-нибудь случится!

Я думаю, она смогла бы даже убедить отца подать на него в суд в Марокко. Муса испугался и предложил отправиться на мои поиски. Но если кто и хотел вернуть меня, то только не мать. Она забрала малыша.

- Ты женщина, и ты указываешь в своей семье, что делать? - вопила свекровь.

- Разве не этим ты сейчас занимаешься? - не растерялась мама.

Когда позже она описывала мне эту битву, я почувствовала себя частично отмщенной за все злоключения. Напоследок она заявила свекрови:

- Ты считаешь своего Мусу мужчиной? Он спит не с женой, а с матерью! Это нормально?

- Да как ты смеешь говорить так о моем сыне!

Затем в перепалку вступил сам маменькин сынок.

- Почему вы считаете, что мои мужские способности хоть как-то вас касаются? Кто взял в жены вашу дочь? Кто покрыл ей голову? Кто прекратил всякие сплетни о ней?

- Наихудшая ошибка, о которой я буду сожалеть до конца своих дней, - это решение выдать за тебя нашу дочь!

Разговор был исчерпан, мать и сын продолжили истерику между собой.

- Дорогая мама, я увезу тебя отсюда! Прости меня! Простит ли меня Аллах за то, что я заставил тебя страдать, заставил тебя плакать?

Мама сказала мне, что почувствовала себя словно в каком-то фильме.

Вместе с Риадом я вернулась к родителям, в безопасное место. Я же начинала подумывать о разводе, но пока держала эту мысль при себе. Провести остаток своих дней в этим человеком и позволить ему растить сына казалось невозможным. Мы не смогли бы нормально жить. Мой отец тоже это понимал.

- Ты не вернешься туда, пока она не уедет, - сказал он мне.

И все равно я злилась. Ведь я платила за аренду. Мне не удалось сберечь ни пенни, и если что-нибудь случится с Риадом, я не знала, как быть. Проходил день за днем, и каждое утро отец отвозил меня к себе на квартиру, чтобы приходящая медсестра сделала мне укол, предотвращающий флебит. Она ездила туда, и я не могла заставить ее мотаться еще дальше. Отец ждал меня в машине.

- Самое главное - никаких сцен.

Я заходила, пока они безмятежно спали вместе, шумела, хлопала дверьми, окнами и даже включала музыку.

- Лейла, прекрати шуметь - мама спит!

- А мне все равно. Я ищу кое-что.

Я хотела, чтобы его мамаша убралась в Марокко, желательно вместе с ним.

Однажды я решила позлить их. Я пришла накрашенная, с распущенными волосами, одетая, словно на свидание. Обычно я не имела возможности хоть немного позаботиться о своей внешности. Я надеялась, что после такого вопиющего оскорбления они сдадутся и покинут мою квартиру.

Муса попался на крючок.

- Куда это ты так вырядилась?

- С чего это тебя интересует, чем я занимаюсь? Это что-то новенькое.

- Накрашенная, разодетая, и Риад не с тобой. Куда ты намылилась?

- Тебя это совершенно не касается. Пока, до завтра!

На следующее утро его мать, едва заметив меня, с головой накрылась одеялом. Я заговорила по-французски:

- Вылезай, ты... дура! Какая же идиотка! И правду думает, что я не вижу, как она прячется!