Дмитрий Правдин - Хирург возвращается

В последнее время в крупных городах появились так называемые ЦАХи — центры амбулаторной хирургии, где оперируют амбулаторных пациентов в плановом порядке, чтобы не загружать хирургические отделения. По сути дела, это стационар одного дня. Утром пришел, тебя прооперировали, а вечером ты уже ушел домой и приходишь только на перевязки. Необходимость такого ЦАХа сомнительна. Если бы современные хирурги поликлиники более ответственно подходили к своим обязанностям, то цаховцы сидели бы без работы, да и частные клиники тоже. Ведь частенько хирург на основной работе в поликлинике и палец о палец не ударит, чтобы выполнить амбулаторную операцию в рабочее время, а подрабатывая в частной клинике, готов помочь в любое время, но за деньги.

У кого за десять тысяч в месяц появится желание оперировать в поликлинике, если спокойно можно отправить больного в стационар? Тем более, что писать бумажки гораздо менее рискованное занятие, нежели оперировать. Оттого и замечательные пособия по амбулаторной хирургии, написанные корифеями, теперь просто пылятся на полках. Перечитывал не так давно одну такую книгу: был в диком восторге! Такие вещи описывают! Вот это был уровень! Пожалуй, только почки не пересаживали амбулаторно…

В общем, Иван Ильич просидел два года в обычной среднестатистической поликлинике. Нельзя сказать, чтоб он там совсем штаны протирал и уж менять катетеры в стационар точно никого не отправлял. Сам справлялся, однако многое подзабыл. Работа в поликлинике накладывает свой отпечаток.

До поликлиники Иван Ильич работал исключительно в хирургическом отделении и не по своему желанию угодил на прием, оттого и «восстановительный период» прошел почти безболезненно. К концу моей командировки он почти полностью адаптировался к работе в стационаре. И пошло дело!

На место доктора Макарова в поликлинику прибыл весьма странный субъект. Кто и как его откопал, я не уточнял, говорят, он откуда-то из Псковской области. Мужичок уже в возрасте: на днях полтинник разменял. На руках диплом и сертификат специалиста, но, извините меня, дуб дубом! Не то что катетеры поменять — узлы завязывать не умеет! Узлы! То, чему каждый хирург учится с младых ногтей. Шить не получается. Спрашивается, где он работал? Двадцать пять лет просидел на приеме. Что он там делал?

Я бы еще понял, если бы он пил по-черному: ну некогда человеку учиться азам хирургии — очень занят, пьет! Так нет же, ни грамма спиртного в рот не берет и не курит, всегда подтянут, гладко выбрит, аккуратно причесан, а главное — в чистых носках.

Его отправили из поликлиники к нам в отделение для стажировки. Он явился, тихий, вежливый, спокойный, в отутюженном белом халате и накрахмаленном колпачке. Сразу же просек, у кого лучше учиться, и от меня не отходил ни на шаг. Я в перевязочную иду — он за мной семенит. Я в палату к своим больным — он уже там стоит, переминается с ноги на ногу. Ну, а про операционную и говорить нечего: все операции так и простоял столбиком рядом со мной, словно приклеенный. Правда, помогать на операциях я ему не позволил, он только стоял и наблюдал. Но вопросов задал — тьму. Я даже устал отвечать.

На другой день, когда шли плановые операции, все это и произошло.

Но все по порядку. Так случилось, что наметилось много операций в один день и совершенно не осталось времени заняться пациентами других отделений. Коллеги из терапии слезно попросили пропунктировать грудную клетку у крайне тяжелого больного с плевритом. Задание для третьекурсника медвуза, но сами терапевты боятся, просят хирурга о помощи. Вызывается наш стажер, аж две руки тянет. Справишься? Иди!

В результате после плановых операций мне приходится срочно брать в операционную и этого терапевтического пациента. Этот… чудак из поликлиники чуть не убил больного: во время плевральной пункции всадил бедняге в грудную клетку толстенную иглу, причем засадил почему-то в лопатку, да так, что игла обломалась, и понадобилось делать небольшую операцию, чтоб извлечь из кости обломок. И еще самому после всего этого пунктировать: откачивать жидкость из грудной полости.

— Иди-ка ты, Костя (так зовут пятидесятилетнего юношу), от нас подальше, пока еще кого-то не угробил! — еле сдерживая гнев, выговариваю шалопаю. — И больше к нам не показывайся!

— Так, Дмитрий Андреевич, сам не знаю, как так получилось! — оправдывается бесхитростный Костя. — Я все делал, как в книжке написано!