Дмитрий Правдин - Хирург возвращается

— Ладно, — вздыхаю я и протягиваю ему бутылку с остатками коньяка. — Возьмите за усердие!

Инцидент с выключателем кажется исчерпанным, и я со спокойной совестью возвратился в хирургию, а обрадованный электрик отправляется на «дозаправку».

— Доктор, вы про Вальтера не забыли? — обращается ко мне постовая медсестра, как только я переступаю порог отделения.

— Забыл, — честно признаюсь я. — А что с этим Вальтером такого страшного произошло, кровью, что ли, истекает?

— Вы не поверите, доктор, именно истекает! И именно кровью!

Лик больного Вальтера довольно жуток. Огромная опухоль, видом напоминающая цветную капусту, поразила его шею, проросла в нижнюю челюсть и сожрала большую часть левой щеки. Там, где у нормального человека расположен кадык, зияет огромная черная дыра, через которую с шумом выходит воздух. Возле угла нижней челюсти слева виднеется бурая толстая лепешка. С нее сочится крупными, темными каплями теплая кровь. При ближайшем рассмотрении это оказывается распадающийся кусок человеческой плоти. И над всем этим витает тошнотворный, сбивающий с ног, тяжелый смердящий запах тлена. Вальтер гниет заживо. Гниет и истекает кровью из отмерших участков опухолевой ткани. Кровь неравномерными каплями скатывается ему на заскорузлые штаны, а он и не пытается ее стряхнуть, равнодушно глядя куда-то в сторону.

Вероятно, когда-то он был крепким от природы мужчиной, а теперь это только ширококостный скелет, обтянутый желтой, восковидной кожей, усеянной редкими седыми волосами. Вместо волос на голове пробивается какой-то детский пушок, красноречиво свидетельствующий о пережитых больным облучениях.

Передо мной на кровати сидит полутруп. Половина цепляющегося за жизнь человека: прочее давно уже умерло и сейчас вытекает вместе с кровью через развалившийся нарост на голове.

Говорить он не может, только свистит через горловую дырку, да утирает кровь набухшим от красного носовым платком.

— Бог ты мой! И давно он так кровоточит?

— С полчаса, наверное, — предполагает медсестра. — Я же вас, Дмитрий Андреевич, предупредила, чтоб вы на него внимание обратили. Он у нас довольно часто поступает. Мы его уже как облупленного знаем.

— Вы знаете, а я-то откуда? Быстро тащите каталку, и бегом везем его в перевязочную!

— А мы его обычно на месте перевязываем, вы нам только помогите его подержать. Мы все сами сделаем!

— Никаких «на месте»! — отчаянно мотаю головой. — Не рассуждайте, а живо исполняйте поручение.

Минут двадцать я всячески пытаюсь остановить кровотечение из распадающейся опухоли. По опыту знаю, что сделать это чертовски сложно, но иногда удается. Теперь же все усилия оказываются бесплодными: мертвая ткань буквально расползается под руками. Стремление прошить кровавое месиво оборачивается усилением кровотечения. Из каждого укола тоненькой струей течет темная кровь. Попытка свести края и завязать узел оборачивается прорезыванием швов и новым бедствием.

Изрядно замучив больного и себя, я принимаю решение прижечь рак электроножом. Но и коагуляция безжизненных фрагментов человеческой плоти не удалается. Электронож, включенный в режим прижигания, только жарит опухоль, распространяя запах горелого мяса, и пузырит закипающую кровь, которая продолжает вытекать наружу из обугленных участков.

Единственное, что приходит мне на ум — перевязать на шее сосуды, питающие патологический очаг. Но как добраться до них? Шея представляет собой плотное, как дерево, образование, не то что сосуды, но и мышцы на ней не определить.

В отчаянии я прикладываю к ране специальную кровоостанавливающую губку и накрепко заматываю бинтом, смоченным в специальном растворе, сворачивающим кровь. Не сразу, но постепенно, с каждым новым слоем перевязки, кровь перестает просачиваться сквозь ноздреватый бинт.

Ура! Маленькая, но победа! Только сейчас понимаю, как я умаялся. По взмокшей спине и лицу градом струится пот, руки трясутся от напряжения. Целых полчаса у меня ушло, чтоб справиться с проклятым кровотечением!

Я выпрямляюсь и обвожу радостным взглядом окружающих меня медиков:

— Всем спасибо за помощь! Отвоевали-таки Вальтера у смерти! Теперь верните его в палату и не забудьте приложить к повязке лед, сделайте кровоостанавливающий укол, и надо взять у него свежий анализ. Скорее всего, потребуется переливание донорской крови. А вы, Вероника, что не разделяете моей радости? — улыбнувшись, обращаюсь я к перевязочной сестре. — С огромным, правда, трудом, но вышло!