Сильвия Симмонс - Даже для Зигги слишком дико

— Когда мы с Ли расстались, я была словно пришибленная. Ни до, ни после я не переживала такого потрясения. Пошла в полный разнос. Запила. Трахалась с любым, кто поставит рюмочку. Не то чтобы у меня не было денег на выпивку — я могла купить океан виски. Я, черт возьми, приобрела целый бар — тот самый «Джо-Кактус», где я начинала официанточкой. Приобрела — и подарила Уэйну Б. Пусть подавится! Только бы навсегда отвязался от меня. Но мы ведь ни шиша в этой жизни задаром не делаем. За всё желательно платить — за дармовую сигарету, за халявный стаканчик, за бесплатный поцелуй… Приятно думать, что ты трахаешься бог знает с кем не просто так, а в качестве платы за выпивку. Не ради удовольствия, а по необходимости. Словом, далеко не лучший период моей жизни. Я медленно тонула. Приключение с Ю. Уэйном Вулфом было не самым надежным спасательным поясом. По-настоящему меня выплыла только роль в фильме Уилли Нельсона.

Да, тот самый фильм, где мне по сценарию предстояло целовать сосок Уилли Нельсона на крупном плане. И я целовала сосок Уилли Нельсона. Чувствовала себя последней дурой. Но Уилли был золото, а не человек. Всегда стоял за меня горой. Я ведь тогда была невыносимая. Почти каждый раз опаздывала на съемку — или пьянка, или похмелье, или в чьей-то постели застряла… Кое-как сняли мои эпизоды. Вышло, похоже, не супер, потому что больше сниматься меня никто не приглашал.

— Извините…

По одному слову я угадываю северо-лондонский акцент. У нашего столика стоит немытый-нечесаный паренек в замызганных джинсах. Однако малый смотрит на Ли-Энн без особой робости.

— Привет, я Ли-Энн, — говорит певица, потому что паренек молчит.

— Знаю. Я просто хотел сказать, что я ваш большой поклонник и всё такое.

— А, спасибо. И какой из моих альбомов нравится тебе больше всего?

Паренек вдруг смущается и отвечает осторожно, словно боится ошибиться:

— Ну… «Двое — это целый мир». Тот альбом, который вы записали вместе с вашим… — Он осекается перед «мужем» и неуклюже произносит: — Большим Уилли Бином.

— Это и мой любимейший альбом! — Ли-Энн вся сияет. — Огромное спасибо за доброе слово. Как тебя зовут? Грэм?.. А, Грэхем! Спасибо, Грэхем. Было приятно с тобой познакомиться.

Паренек протягивает ей подложку под пивную кружку и бормочет что-то нечленораздельное. Ли-Энн правильно угадывает, достает ручку и ставит подпись на картонном кружке.

Когда мы снова одни, она продолжает рассказ:

— Именно Уилли Нельсон познакомил меня с Уилли Бином. Большой Уилли возник в моей жизни в правильный момент. В знаменитости он выбивался п о том и кровью, был певец кантри традиционной школы, имел проблемы с алкоголем и наркотиками. К моменту нашего знакомства уже завязал. И помог мне стать почти трезвенницей.

В новом браке мне поначалу было как-то неуютно. Прежде звездой всегда была я. Хотя тут полно минусов — мужчина в большей или меньшей степени комплексует, и это чувство постепенно губит отношения. Рано или поздно начинаются упреки в излишней заносчивости — и пошло-поехало… Но Большой Уилли сам был звездой. Мы были на равных. Поэтому иногда я уходила в тень, иногда он. Иногда народ бросался за автографами к нему, иногда ко мне. На его концертах я скромненько сидела в последнем ряду. А на моих концертах он скромненько сидел в последнем ряду. Время от времени зрители обнаруживали в зале меня или его — и почти выталкивали того из нас, кто был в зале, на сцену — петь дуэтом. Это случалось так часто, что мы в конце концов решили дать несколько совместных концертов и имели большой успех.

Чудесный был человек. Козерог. А все козероги — романтики. Большой Уилли ни разу и пальцем меня не тронул. Хоть иногда я заслуживала хорошего тычка. Он вообще ни на кого голос не повышал — по крайней мере в тот период, что мы были с ним вместе. Кажется, я единственная умудрялась заводить его на крик. О женщинах он говорил: «Самое чудесное, что есть на земле. Господь за тем их и придумал, чтобы у мужчин было постоянное занятие — гадать, что на уме у этих существ. И это гадание отвлекает мужчин от всяких опасных глупостей». Резюмируя наш брак, я могу сказать: у Большого Уилли было три недостатка. Он верил в Бога. Верил в меня. И боялся как огня опасных глупостей. Думаю, на пути в звезды, когда он не был еще таким осторожным и осмотрительным, он бы мне куда больше подошел…

Нас опять прерывают. К столику подходит другой парень, тоже лет семнадцати. Но какой контраст! Это не робко-наглый оборвыш, а уверенный в себе холеный стройный красавчик с обалденной копной иссиня-черных волос. Весь в коже. Поскрипывая, он наклоняется к Ли-Энн и целует ее в губы.