Сильвия Симмонс - Даже для Зигги слишком дико

И вдруг она завела ногу за ногу и, кокетливо покачиваясь на манер школьницы, сняла микрофон со стойки, затем с игривой улыбкой погладила его и запела первую длинную фразу…

Но перед второй фразой, счастливыми глазами ища в глубине зала Спайка, она уперлась в руку какой-то девицы, которая успела подсесть к ее любовнику и теперь, расстегнув ему молнию, под столом дрочила его член.

Пусси отшвырнула микрофон и спрыгнула со сцены, сломав один высокий каблук. Прихрамывая, она кинулась к Спайку. Тот только глупо улыбался. Девица убрала руку, но и не думала убегать. Пусси размахнулась, чтобы наподдать Спайку в пах туфлей без каблука. Туфля полетела в зеркало, а Спайк увернулся. От своего столика девица прихватила бутылку «диет-колы» — в этой долбаной Калифорнии алкоголь только после двадцати одного года, за сигарету сожрут, но дрочить под столом чужому мужчине разрешено, похоже, с дошкольного возраста! В бессилии бешенства Пусси схватила «диет-колу» и вылила ее девице на голову. Та завопила так, словно ее обварили кипящей смолой. И продолжала визжать как резаная, пока не включили полное освещение и официантки с полотенцами не увели ее почти насильно в туалет — приводить в порядок.

На следующий день Пусси переехала из дворца Спайка в Беверли-Хиллз в многокомнатный номер отеля «Иден Уэст».

Именно там и произошла наша очередная встреча. В Лос-Анджелес меня вытащил Рекс, вокалист группы «Наповал». Этот металлист затевал сольный альбом и удумал записать его с участием уже немолодой Ли-Энн Стармаунтин, певицы в стиле кантри. Я его терпеть не могла — извращенец во всем. Но он почему-то возжелал иметь именно меня в качестве хрониста этого периода его славной жизни. Поскольку платил он хорошо, я согласилась и таким вот образом неожиданно для себя попала в отель «Иден Уэст».

После лондонского холода и серости было славно оказаться среди пальм в этом гнезде комфорта и покоя. Я быстренько переоделась в бикини, схватила пачку только что купленных в холле британских газет и спустилась в сад, где призывно голубело никем не занятое огромное джакузи. Я легла в воду, нажала красную кнопку на пульте — появился официант с коктейлем. Вода кругом забурлила. Ах, умеют жить в Калифорнии!.. Теплая вода массировала мне плечи, свежий ветерок кондиционеров обдавал лицо, а когда я откидывала затылок на мягкий подголовник, глаза упирались во что-то очень южное, с огромными зелеными листьями…

— Привет, — сказал кто-то рядом. — Можно к тебе?

Передо мной стояла Пусси в махровом халате поверх закрытого купальника.

Расположившись в джакузи, она спросила меня, словно старую подружку:

— Каким ветром сюда занесло?

— Приехала только двадцать минут назад, — пояснила я и рассказала, по каким делам.

При упоминании имени Рекса ее глаза загорелись.

— У парня чудесная попка, да? Зато вроде мозги набекрень.

Я согласилась с обоими замечаниями. Пусси вздохнула:

— В этом городе интересные мужчины или кретины, или чокнутые. Если у тебя груди меньше арбузов, ты здесь никому не интересна.

Чтобы не нарушать неожиданного интимно-дружеского тона, который она взяла, я проглотила возражение, которое напрашивалось само собой. Всего лишь несколько недель назад она спала со Спайком, да и сейчас она вряд ли одна по ночам.

Глядя на мой стакан, Пусси сказала: «Правильное дело», — и нажала красную кнопку, чтобы вызвать официанта. Я заметила, что на ее руке уже нет браслета с именем Тейлора.

— Допивай, — сказала она, — я закажу тебе еще. Ну, о чем нынче сплетничают дома, в Лондоне? А, да у тебя тут целый ворох нашей прессы! Можно взглянуть?

— Пожалуйста, — согласилась я. Опрометчиво.

Она выхватила из стопы первым делом «Мировые новости» — и я вся сжалась: основная статья номера наверняка убьет ее хорошее настроение. Однако Пусси с видимым удовольствием прочитала историю о новой связи Спайка — с той самой девицей, которую она облила «диет-колой». Даже несколько раз смеялась и пару абзацев зачитала мне вслух.

— Нет, ты только послушай эту дурочку! — И, голосом провинциальной простушки: — «Я не робкая девственница и видала виды. Но когда я увидела Спайка голым, мне стало страшно. У него исполинский член. Как у жеребца!» Ха! Девочка явно из деревни, но жеребца, видать, никогда не видела, а член Спайка разглядывала в телескоп. Его хозяйство можно пинцетом дрочить.

Мы проговорили не меньше часа. Точнее, болтала она, а я слушала, изредка подкидывая вопросы. Куда исчезла глуповатая зануда, во время интервью с которой я опасливо поглядывала на магнитофон, не заснул ли он от скуки? Куда исчезла сумасшедшая, которая месяцами не выходила из своей норы и, как божатся мои информаторы, собирала в морозилку собственную мочу? Куда исчезла та истеричка, окруженная со всех сторон призраками, с которой я однажды ехала в лимузине по Лондону? Похоже, в «Сияющей звезде» с ней отменно поработали. Живая, смешливая, говорливая, забавная. Жуткая сплетница. Вращаясь в соответствующих кругах, она знала миллион интимных фактов про музыкальных величин и, не стесняясь, пачками выбалтывала драгоценные для меня подробности.