Станислав Сенькин - Совершенный монастырь. Афонские рассказы

— Да, отче, приму. Я вижу в твоих глазах гнев Божий и хочу поскорее погасить его.

— Хорошо, тогда слушай. Твой совершенный монастырь находится в нескольких километрах отсюда — это монастырь худший на Афоне. Не удивляйся этому — каждая обитель проходит через периоды упадка и расцвета. Этот монастырь пока находится в упадке. Его монахи без зазрения совести едят мясо и ездят в Салоники без надобности. Монашеское правило уже почти никто не читает, этот монастырь мало-помалу превращается в музей и торжище. Там тебе будет плохо, очень плохо, но сила Божья, будь уверен, укрепит тебя! Тебя возьмут не как подвижника, а как бесплатного раба, как мулашку — братья в этом монастыре очень ленивы.

Ты горд, но не настолько, чтобы ослепнуть. Твое тщеславие еще не достигло необходимого градуса, чтобы ты мог захмелеть от него.

Ты ищешь место, где бы ты мог смириться, — совершенный монастырь. Но смирят тебя не люди с более высокими добродетелями, как ты думал, смирят тебя люди с более сильными страстями. Пребывание в том монастыре, который я назвал, может смирить тебя. Также пригодятся и твои душевные качества: добронравие, умеренность и сила духа. Ты ими обличишь живущих в нем монахов — твоих новых братьев. Готовься! — отец Варфоломей поднял указательный палец. — Они будут поливать тебя грязью, клеветать, обвинять во всевозможных грехах. Нет такого греха, в котором они не обвинят тебя. Они будут жестко смирять тебя как нерадивого ленивого русского, несмотря на то, что ты будешь работать за троих. Каждый выход в храм, поверь мне, будет для тебя праздником — твоим основным послушанием будет уборка и мытье посуды. Будь уверен, ты будешь работать и по воскресным дням — у мойщиков посуды и уборщиков не бывает праздников. Доброта твоя будет восприниматься как трусость, смирение примут за угодничество. Ты познаешь и темную часть своей души, ненависть и гнев. Новые греческие братья непременно смирят твою гордыню. Боль от унижений, тоска по родине… все это поселится в твоем сердце надолго.

Отец Варфоломей задумался, словно что-то вспоминая.

— Каждый раз, проходя мимо открытых ворот монастыря, краснея от очередной нанесенной несправедливой обиды, ты будешь желать вырваться на свободу. Это ведь очень просто — взять и уйти. Но что-то в твоей душе запретит тебе сделать это. Ты почти возненавидишь меня за этот совет, поверь мне, дорогой. Будешь считать меня то прельщенным, то дураком, то святым. Твоя душа от тяжелых испытаний огрубеет, и ты поверишь дьяволу, что повредился от моего совета. Но помни: монашество есть мученичество. И если ты заболеешь, Господь всегда укрепит тебя благодатью как совершенным лекарством. Ты обязательно выздоровеешь! Ты пройдешь все: умелые руки разберут твою душу по частям, а потом соберут обратно.

Отец Варфоломей улыбнулся:

— Если ты все это выдержишь, ты смиришь и их, своих братьев, и они после всех испытаний полюбят тебя. Так что вперед! Бог хочет, чтобы мы приносили пользу другим. Да увенчает Господь и Матерь Божия десятилетия твоей борьбы успехом.

— Десятилетия? — инок растерялся. — Так значит…

— Да, — отец Варфоломей улыбнулся. — Ты нашел свой совершенный монастырь.

Однажды, путешествуя по высокогорным афонским скитам в поисках места для ночлега, я услышал удивительную историю призвания одного монаха на Афон.

Почти у всех насельников обителей и скитов Святой Горы есть подобная история о том, каким «удивительнейшим» образом он оказался в этом святом месте. Почти в каждой из этих историй, что монахи любят друг другу рассказывать, присутствует элемент чудесного. Слушать это все очень интересно и полезно.

В наше время истории призвания иностранцев интересней, чем у хозяев, ведь Афон — часть Греции, и ворота пустеющих афонских монастырей всегда открыты для эллинов. Но несмотря на видимую легкость, с которой греки могут попасть на Гору, остается здесь далеко не каждый. И у них, конечно же, есть свои интересные «истории призвания».

Католики любят говорить о неком «зове Божьем», предшествующем приходу человека в монастырь. Православные тоже принимают и «предваряющую благодать», и этот «зов», но не пытаются выявить в этом закономерность. Тем не менее, как я уже сказал, любят обсуждать истории кто, как и почему попал на Афон. Причем, бывает, что истории добродетельных монахов менее интересны, чем истории подвижников не очень праведных. Здесь, как в евангельском стихе о солнце, которое светит и на грешников, и на праведников (Мф. 5.45).