Станислав Сенькин - Совершенный монастырь. Афонские рассказы

— Что твой обет? — шептал лукавый дух. — Юношеский запал. Познай свою законную супругу, зачнете сына. Если ты так полюбил чужого Георгиоса, представь, как будешь любить своего настоящего сыночка? Познай свою жену, как Аврам познал Сару, — и будешь плодовит, как праотец…

Мысли дьявола завладевали его умом и Панайотис смущался. Но тут он снова вспомнил данный Пречистой обет и постарался выбросить из головы эти греховные помышления. «Делай, что можешь, а что Бог даст, то и будет», — с такими мыслями он отправился в супружескую опочивальню.

Там его уже ждала жена. Она была красивой женщиной, но ее красота была плотской и чувственной, она не затрагивала душу Панайотиса, а лишь погружала его огрубевшее в трудах тело в сладостную истому. Войдя в ее комнату, он лег на ложе и повернулся лицом к стене, даже не глянув на свою жену. Через минуту он почувствовал ласковые поглаживания по спине…

Но вдруг, Божиим изволением, в женщине проснулась совесть и она воскликнула:

— Да что же я делаю?! — закрыв лицо руками, она выбежала из спальни и заплакала. Сквозь рыдания Панайотис услышал:

— Ты жил со мной, воспитывая моего ребенка, хотя ты и сам невинен как дитя, а я за деньги решила погубить и тебя, и последнее, что у меня осталось хорошего в душе. Да не будет этого! — вернувшись в спальню, она сказала. — Прости меня, Панайотис, за все! Я была всегда неправа пред тобою, прости меня…

Муж с радостью отвечал ей:

— Слава Богу, за то, что не дал дьяволу погубить мой обет.

Дьявол же сильно разозлился на женщину за это, и она тяжело заболела.

Муж с Георгиосом ухаживали за ней около месяца, пока она не умерла, слезно покаявшись в своих грехах и причастившись перед кончиной Святых Тайн. На похороны явился и «мусорщик» в богатых монашеских одеждах. Он стоял поодаль и по окончании отпевания со злобной ухмылкой обратился к Панайотису:

— Да уж, довел ты эту женщину своей праведностью, холоп! Видимо, что-то есть в тебе, крестьянин. Но знай, что дом, в котором вы жили, принадлежит мне — я купил его своей любовнице много лет назад. Виноградник и хлев тоже мои. Я приехал, чтобы вступить в права наследования и передать все имущество перекупщику. Вы с пасынком остаетесь нищими, и теперь посмотрим, как в нищете сохранишь ты свою праведность. Я-то грешник, но на данный момент — я игумен большого святогорского монастыря, влиятельный, уважаемый и богатый человек. И пока я жив, ты никогда не попадешь на Афон. До смерти будешь холопом, а не монахом. Два раза я предлагал тебе дружбу. Но теперь не буду, — «мусорщик» покачал головой. — Уже поздно, крестьянин!

— Помолись за меня, отец Фалалей, — Панайотис поклонился нечестивому архимандриту.

Тот оглянулся, чтобы никто не заметил, и сплюнул на землю.

— Дурак ты, крестьянин, дураком и помрешь! — сказав это, «мусорщик» ушел.

Отец и пасынок жили какое-то время в селении. А потом Панайотис сказал Георгиосу:

— Пойдем отсюда, чтобы скорбь по матери не объяла нас. Руки у нас есть, здоровьем Господь не обделил. Будем наниматься и работать все лето, а в холодные времена жить при монастырях.

И Панайотис с Георгиосом ушли из селения. Они скитались по болгарским и греческим селениям, останавливаясь возле монастырей, чтобы иметь возможность причащаться Святых Тайн и молиться Господу. Так прожили они больше десяти лет, и Георгиос вырос праведным благочестивым юношей, желающим в будущем принять монашеский постриг. Отец и сын хотели вместе пойти на Святую Гору, если бы «мусорщик» умер, но к тому времени он стал известным святогорским архимандритом.

Они ждали. Но и время делало свое дело — однажды Панайотис, устав от изнурительных трудов, упал на холодную землю и почувствовал, что больше не может встать.

Георгиос дотащил отца до постоялого двора и вызвал лекаря. Врач, осмотрев больного, сказал, что пора вызывать священника, так как Панайотис скоро престанет перед лицом Господним.

Перед смертью Панайотис позвал Георгиоса, благословил его и сказал несколько напутственных слов:

— Сынок, я провел не очень радостную жизнь, но сохранил свой обет Пресвятой. Поэтому надеюсь на милость Божью в Царстве Небесном. Как у каждого человека, были у меня моменты скорби и моменты радости. Я ни о чем не печалюсь и благодарю Господа за все. Ты взрослый человек и можешь сам руководить своей жизнью с помощью Божьей. Но у меня есть к тебе просьба, — Георгиос со вниманием стал слушать. — Когда-то давно, еще до знакомства с твоей матерью, я подвизался на Святой Горе Афон и был излишне ретив в своем желании служить Матери Божьей. Я был горд своими душевными качествами, как богач, который кичится золотом и серебром. Поэтому Господь послал мне безжалостного гонителя, который и сам сейчас подвизается на Афоне. Он гнал меня долгие годы, потому что мы однажды начали с ним некий спор: что сильнее на земле, праведность или нечестие? Этот человек искушал меня всевозможными гонениями, уверяя, что нечестие сильнее любой праведности. Он обманывал и гнал меня, но во время всех этих испытаний со мною был Господь и согревал меня Своей любовью. И я счастлив, что провел жизнь полную скорбей и лишений, воспитал тебя и напутствовал в вечную жизнь свою жену — твою мать. Все это время я молился за моего гонителя и теперь молю Господа простить его за все, потому что и его трудами Господь врачевал мою кичливую душу.