Валд Фэлсберг - Прокол (сборник)

— Даже не знаю, с какой стороны начать, — темно-серый костюм опускается в кресло гостевого уголка и небрежно закидывает лодыжку правой ноги на колено левой, обнажая черный носок и волосатую голень. Зеленоватые глаза упираются прямо в мои.

— Начните с начала, не стесняйтесь!

Я выбираюсь из своего компьютерного загона, опускаю жалюзи над деловой панорамой приемной и направляюсь к круглому стеклянному столику. Сажусь напротив визитера и тоже закидываю ногу на ногу. Но колено на колено — без всяких вольностей. Лишь на мгновенье шлица деловой юбки обнажает кожу над чулком цвета загара.

— В конце недели как всегда — перебои связи! Короче, полный карман хлама — бестолку! — по-мужски отманикюренные ногти брезгливо швыряют на стол два мобильника и айфон.

— А вам разве недостаточно связи по рабочим дням?

— Я с малых лет привык работать. Без выходных. Знаете ведь, как в деревне. Могу косить, корову доить, все умею делать!

— Чудесно. А слабые сторонки?

— Слабые… — он медлит. — Вот уж не знаю. Одно из моих плохих качеств, возможно, в том, что раздражаюсь, если коллеги не выполняют своих обязанностей, тормозя этим мою работу. Я командный человек. На меня можно положиться. В работе. И по жизни. Да хоть во мраке ночи.

— Кажется, у вас вообще нет никаких недостатков.

— К сожалению, у каждого свои недостатки: мне вот связи нужны круглосуточно. Без выходных. И вот уже в который раз вы меня подводите! Я всерьез подумываю о смене операторши. Серьезно, босс! Думаю, для вас это будет плачевным ударом.

Сильные, загорелые пальцы поправляют полосатый галстук. Самый безымянный из них огибает незагорелая полоска — как нагота между чулками цвета загара.

— Прошу вас, не делайте этого! — в моем голосе звучит поддельная тревога. — Мы вам возместим неудобства и позаботимся, чтоб такое больше не повторялось.

— Как же вы возместите?

— А как бы вам хотелось?

— Хотелось бы мне так — без единого недостатка… — собеседник, видимо, глубоко вглядывается в себя, а я, пряча улыбку, уже предвкушаю, как он под видом недостатка преподнесет очередное достоинство. — Знаете, у меня дурная привычка оставаться после работы в конторе. Я, правда, стараюсь организовать дела так, чтоб как можно больше успеть в рабочее время. Но, как только справлюсь, берусь за другое. И так изо дня в день. Никогда не удовлетворен уже сделанным.

— Хм… Удовлетворением за уже наделанные неудобства… — чувственные губы над подбородком с ямочкой, похоже, подбирают приличные слова для чего-то неприличного. — Если вы мне пообещаете, что связь больше не захромает, мне бы хватило…

Плечистая фигура предстает предо мной во весь рост. Я с опаской жду, что последует. Решительные шаги обходят столик и становятся рядом со мной.

— Думаю, это вас не слишком утрудит.

— Желание пациента для меня — закон!

И впрямь. Пусть подчиненные и обшепчивают меня за глаза блондинкой с яйцами, в работе с раздраженными клиентами — или пациентами, как прикалываемся в семейном кругу, — гибкость: самая опора моей карьеры.

— Вы способны на гибкость? Не уперты? Умеете приспосабливаться? Меняться? Учиться?

— Да, конечно, — он готов к такому граду вопросов. — Перемены — это вызов, дополнительная мотивация. Хотелось бы, конечно, чтоб они были обоснованными, а не субъективно-хаотичными. Хотя, знаете, за последние два года у меня сменилось четыре начальника. И я привык потакать непрерывно меняющимся желаниям. Не всегда мотивирующим.

— Если будете работать у меня, — я улыбаюсь, — начальство будет более… неизменным.

— Значит, стало быть, мои неизменные желания не забыли!

Пуговицы освобождаются из плена петель. Сначала две большие. Распахивается пиджак, и следуют несколько маленьких — под тяжелой пряжкой ремня.

— А разве, — я смотрю в зеленые глаза подчеркнуто холодно, но голос выдает волнение, — разве наделанные нами неудобства опять столь же велики, как иной раз?

— А вам мои неудобства … — нетерпеливые пальцы застревают в тесноте тряпок, — мои неудобства… кажутся маленькими?!

От удивления я аж зажмуриваюсь.

— Ой, весьма даже громадноваты! И… растут на глазах… Прямо-таки не знаю, смогу ли я их… смягчить. Может, все же…

— И вы еще возражаете?! — прерывает меня властный бас. — На самом деле, это мирное соглашение — скорее моя односторонняя уступка!