Дэвид Мэйн - Ковчег

— Думаешь, твой Бог утопит нас сейчас, когда почти все готово?

— Не богохульствуй, — предупреждает Ной. — Это и твой Бог.

— Просто спросил.

— Давай просмолим прямо сейчас, — волнуясь, предлагает Сим. — Тогда и дело с концом.

— Сначала внутри должна просохнуть смола, — вздыхает Хам.

Воцаряется молчание.

— А мы пока подумаем, как расставить груз.

— Расставить? — переспрашивает Сим. Он быстро переводит взгляд на Ноя, который по-стариковски облизывает губу, стараясь осмыслить слова Хама.

— Да, Господи Боже! — восклицает Хам и устремляется к дому. За ним бежит Яфет, который, похоже, только рад бросить работу. Сим с виноватым видом пожимает плечами и говорит Ною:

— Отец, наверное, он прав. Как-никак ты его сделал начальником.

Собрав остатки достоинства, Ной кивает:

— Конечно. Он прав, нам надо поговорить про это… ну…

— Груз?

Ной утвердительно ворчит. Честно говоря, всерьез он о грузе не думал, но никогда этого не признает.

Через четыре дня все небо уже затянуто тучами.

Ной собирает домочадцев на разговор.

— Я долго думал о том, как разместить животных на корабле. Предлагаю следовать естественному порядку, установленному Богом. Люди созданы по образу и подобию Божьему, и, значит, мы займем верхнюю палубу вместе с обезьянами и прочими двуногими тварями. Под нами, на средней палубе, будут животные с четырьмя ногами. Черви и змеи, насекомые и прочие многоногие и безногие гады будут жить в самом низу.

— Ладно, решено, — пожимает плечами Яфет.

Сим хмурится, но поднимает голос Хам:

— Это нелепо. Взять, к примеру, этих здоровенных чудищ. Как их там? Слоны? Гиппопотамы? На средней палубе их селить нельзя. У нас корабль неустойчивый, а если еще их посадить на средней палубе — будет куда как хуже.

— Ясно, — моргает Ной.

Повисает неловкое молчание, точно все ждут, что решение придет само. Сим пихает уставившуюся в пол жену:

— А ты как думаешь, Бера? Это ты их привезла. Как бы ты их расселила?

Она растерянно моргает, словно ее оторвали от глубоких размышлений:

— Чего? Ну, думаю, по цвету. Коричневые и серые внизу, желтые и оранжевые посередине, черные и белые сверху. Красные спереди, а синие сзади. Есть у нас кто-нибудь синий?

Все пытаются вспомнить, есть ли среди животных кто-то синий, но это никому не удается.

— Или, — продолжает Бера, — если хотите, можно расселить их по цвету, как я уже сказала, но в обратном порядке.

Ной смотрит на нее с открытым ртом, будто ему кажется, что она помешалась.

— А как же птицы? Прикажешь их селить вместе с дикими оранжевыми кошками и оранжевыми змеями?

— И оранжевыми обезьянами, па, — хохочет Яфет, — и оранжевыми бабочками.

— Вы спросили, — пожимает плечами Бера, — я ответила.

— Как всегда, сестрица, предложение интересное, — доносится из-за окна мелодичный голос, — только вряд ли осуществимое.

Наступает хаос, но не бесплотный и пустой, а наполненный движением. Хам на пороге, Илия в его объятиях. Яфет смеется, Мирн что-то весело щебечет, жена Ноя кидается за хлебом и мясом. Непонятно как забредшая в дом овца путается у всех под ногами и блеет.

— Отче, выходи на улицу, — громко зовет Хам; его голос, подобно удару молота, перекрывает общее веселье. — Наша задача усложнилась.

Илия привезла много животных, и они мне не нравятся. Большие, мохнатые, злобные и неинтересные. Лисы и волки, большерогие олени и медведи. Медведи самые разные: черные, бурые, желто-белые, и все постоянно в дурном расположении. Ну и ну.

Люди, что пришли с Илией, совсем как животные. Страшные, дикие и жестокие. Правда, они останутся ненадолго, что меня очень радует. На следующее утро Илия отпускает их, приказывает им уйти. Похоже, они только рады.

Животные, как пленники, стоят одно за другим, связанные между собой веревками. На медведях и волках ошейники из рыжего металла, шкура местами побита, и можно увидеть их кожу — розовую и кровоточащую. Когда я это вижу, мне становится их жалко. Мы отводим зверей в тень, и папа снова устраивает собрание, чтобы обсудить, как разместить их в лодке. Слушать эти разговоры так скучно, аж плакать хочется. Папа опять предлагает разместить зверей исходя из их близости к Богу, что ставит в тупик всех, а не только меня одну. Бера предлагает распределить животных по цвету. Это просто глупость. Иногда Бера говорит такое, что мне становится интересно, о чем она так много думает.