Аноним Кикиморра - О детях и прочей нечисти

Унгуц тоже времени даром не теряет, находит энтузиастов обеспечить ему филологическую поддержку при культурном обмене, договаривается о цикле лекций об истории и культуре Муданга и туре по образовательным учреждениям Земли.

-- Кстати, -- замечает один специалист по транскультурным СМИ, -- я знаю одну женщину с Муданга, она занимается сравнительным исследованием символов в муданжских и земных мифах, как раз недавно был на её докладе, чрезвычайно интересно. Как-то же её звали... Ах, да, Эсарнай. С ней ещё муж везде ездит, ни на шаг от неё не отходит, так что мне легко верится, что на Муданге необходимо просвещение в гендерном вопросе.

В общем, денёк выдаётся плодотворный, мне даже между делом удаётся выяснить, какой медицинский вуз оптимально подойдёт Киру, если он всё-таки решится пойти этим путём, а также что вот прямо завтра там проходит день открытых дверей, и если очень постараться, ещё можно успеть записаться, так что я быстренько звоню Киру и намыливаю его в нужном направлении.

Домой мы приходим выжатые, как лимон. Кроме Умукха, конечно. Тот бодр и весел и готов ещё на десять переговоров сходить.

-- Сомнительно мне как-то, -- вздыхает Азамат, когда нам удаётся отпочковаться от прочего общества. -- Умукх-хон сегодня этого Сержо, чуть я отвернулся, загнал в угол и давай расспрашивать -- где он будет жить да сколько это продлится да что такое негуманоид. Пришлось растаскивать.

-- Мне вообще этот Сержо не нравится. Отношение у него какое-то неправильное.

Азамат пожимает плечами.

-- Не знаю, может, как координатор всего проекта он и ничего, ему же не придётся непосредственно общаться с Умукх-хоном. Но я буду послеживать, в случае чего попрошу его заменить. И ещё я подумал и на всякий случай потребовал включить в команду надзирающего скептика из какой-нибудь скептической организации, чтобы следил, как бы в науку не закралась идеология. И заодно чтобы пресс-релизы писал, скептики хорошо умеют это делать так, чтобы журналисты поменьше всего могли превратить в сенсацию на пустом месте.

Я открываю рот, чтобы согласиться, но тут с веранды доносятся какие-то писки и аханье, и мы выскакиваем посмотреть.

Оказывается, это Ажгдийдимидин, весь день теребивший свой волшебный браслет, внезапно его снял, а поскольку в этот момент как раз вёл беседу, то случайно вырастил всю мамину рассаду в человеческий рост прямо в лотках.

-- Ну, а кто мне теперь ямы копать будет под это? -- возмущается мама. -- Давай, как вырастил, так и копай! Нет, а что, за тебя, что ли, другие работать должны?

Старейшина изо всех сил старается не смеяться, но выходит плохо, поэтому на монументальной рассаде раскрываются цветы, причём совсем не такие, как положено этим растениям.

Наконец ему всё-таки удаётся справиться с собой и он следует за мамой по огороду, левитируя потяжелевшие лотки и время от времени в указанном месте создавая ямы. Сыч, глядя на всё это со слегка перекошенным лицом, утрамбовывает саженцы в лунки.

Покончив с расхлёбыванием заваренной каши, Ажги-хян аккуратно надевает браслет на место и осторожно пробует голос. Ничего не происходит. Он удовлетворённо кивает и убирает руки в карманы, видимо, чтобы поменьше был соблазн теребить дальше.

-- Я договорился на завтра, -- сообщает ему Азамат, -- нам принесут примерять разные приборы для оцифровки мыслей. Конечно, вы и так уже решили проблему вроде бы, но раз уж приехали, надо попробовать.

-- Да, я бы предпочёл иметь две возможности, чем одну, тем более, что они дают принципиально разные решения, -- соглашается духовник. -- Кстати... -- он нахмуривается и снимает браслет. Потом, подумав немного, надевает обратно. -- Мне кажется, тебе надо позвонить Алтонгирелу и поинтересоваться, как там дела. Я чую какие-то перемены.

Алтонгирел на звонок откликается не сразу, а когда откликается, выглядит чрезвычайно коварно, скалится и шевелит бровями.

-- Что, неужели уже успел кто-то птичку прислать? -- хмыкает он. -- Часа не прошло.

-- После чего у тебя там часа не прошло? -- нервничает Азамат. -- Ты должен был проследить, чтобы без меня там не очень расслаблялись и чтобы дела шли своим ходом, не накапливаясь до моего возвращения. Мы не договаривались ни о каких нововведениях, и ты клятвенно обещал держать меня в курсе, если что-то случится. Ну-ка давай, рассказывай, что стряслось.

-- Да ничего не стряслось, что ты сразу паникуешь, -- усмехается Алтоша и делает драматическую паузу, так что мне снова, как в старые добрые времена, хочется его удавить. -- Просто Старейшины согласились ввести должность мэра столицы, и им избрали Сурлуга.