Диана Чемберлен: Папина дочка, или Исповедь хорошего отца

Две пожарные машины и «Скорая помощь» стояли перед обгоревшим скелетом небольшого коттеджа, который служил мне домом последние восемь лет и больше уже никогда моим домом не будет. В тот момент я об этом не думал. Выскочив из фургона, я бросился к машине «Скорой помощи». Ридли Скраб, полицейский, с которым я когда-то учился в школе, возник передо мной, как будто вырос из-под земли, и схватил меня за руку.

— Твою маму увезли в больницу. Белла в машине. С ней все в порядке.

— Пусти! — Я вырвался и, подбежав к открытой дверце «Скорой», влез туда, не спрашивая ни у кого разрешения.

— Папа! — Крик Беллы заглушала кислородная маска, но он все же был настолько громким, что я понял, с ней действительно все в порядке. Я сел на край носилок и взял ее на руки.

— Все хорошо, детка. — У меня так стиснуло горло, что «детка» получилось у меня шепотом. Я взглянул на фельдшера, девушку лет двадцати. — Она в порядке, правда?

— С ней все хорошо, — отвечала девушка. — Нужен только кислород, совсем немного, как мера предосторожности, но…

— Маску можно снять? — спросил я. Мне хотелось увидеть лицо дочери. Осмотреть ее всю, убедиться, что она не пострадала, а только испугалась. Я заметил, что в руке она держит овечку, а на полу машины лежит ее маленькая розовая сумочка. Два предмета, с которыми она никогда не расставалась.

— Сними это, папа! — Белла ухватилась за край пластмассовой маски, упиравшейся ей в щеку. Она икала, как всегда, когда сильно и долго плакала.

Фельдшер наклонилась над ней и сняла маску.

— Мы оставим у нее на пальце кислородный монитор, чтобы следить за состоянием, — сказала она.

Я разгладил каштановые волосы моей девочки. От них пахло дымом.

— С тобой все в порядке, — заверил я. — Все отлично.

Она снова икнула.

— Баба упала в комнате, — сказала она. — Из окон валился дым.

— Валил, — машинально поправил я. — Должно быть, это было очень страшно.

Мама упала? Я вспомнил, Ридли говорил, она в больнице. Я снова взглянул на фельдшера. Она поправляла какой-то монитор на стенке над носилками.

— Моя мать, — сказал я. — С ней все в порядке?

Фельдшер взглянула в открытую дверцу, и я не мог не заметить на ее лице облегчения, когда она увидела Ридли. Он влез в машину и положил руку мне на плечо.

— Ты мне нужен на минутку, Трев, — сказал он.

— Что? — Я не отрывал взгляда от Беллы, которая сжимала мою руку, словно никак не хотела ее отпустить.

— Выйдем, — сказал он. Мама! Я не хотел выходить. Я не хотел слышать то, что он собирался мне сказать.

— Папа! — Белла еще сильнее сжала мою руку, когда я поднялся, сбив монитор с ее пальца. — Не уходи!

Она попыталась сползти с носилок, но я удержал дочку за плечи и взглянул в ее серые глазки.

— Останься здесь, детка, я сейчас вернусь.

Я знал, что она останется. Она всегда слушалась меня. По крайней мере, почти всегда.

— Через сколько минут?

— Самое большее — через пять, — пообещал я, взглянув на часы.

Я никогда не нарушал свои обещания дочери. Мой отец тоже никогда не нарушал свои обещания, и я помню, как много это значило для меня. Я всегда доверял ему.

Я наклонился, обнял Беллу и поцеловал в макушку. Запах дыма обжег мне легкие.

Ридли отвел меня в сторону от пожарных машин, от зевак, собравшихся посмотреть на чужую беду.

— Это о твоей маме, — сказал он. — Соседка рассказала, что она была во дворе, вешала белье, когда начался пожар, он очень быстро разгорался. Она побежала за Беллой и тут или задохнулась от дыма, или ей стало плохо с сердцем. Она упала и…

— Она жива? — Я хотел, чтобы он поскорее перешел к сути дела.

Он покачал головой.

— Мне очень жаль, Трев. Она не выдержала.

— Не выдержала? — Его слова не доходили до меня.

— Она умерла по дороге в больницу. — Ридли потянулся к моему плечу, но не коснулся его. Казалось, он держал руку наготове, чтобы поддержать меня, если я пошатнусь.

— Не понимаю, — сказал я. — Белла в порядке. Как получилось, что она в порядке, а мама умерла?

Я говорил громко, и люди стали оборачиваться на меня.

— Твоя мама ее спасла. Все думают, когда она упала, Белла поняла, что надо бежать, но твоя мама…

Я взглянул на часы. Четыре минуты. Я вернулся к «Скорой» и влез внутрь.

— Папа! — сказала Белла. — Я хочу домой.

Я закусил щеку, чтобы не расплакаться.

— Не все сразу, Белл, — сказал я. — Сначала мы убедимся, что твои легкие в порядке.

А потом что? Что потом? Куда нам деваться?

Одного взгляда на дом было достаточно, чтобы понять, что все наше добро пропало. Я закрыл глаза и представил, как мама сквозь пламя и дым бежит в дом, чтобы найти Беллу. Слава богу, она ее нашла, но на этот раз Бог недоделал свою работу. Я надеялся, что мама была без сознания, когда упала. Я надеялся, она не понимала, что умирает. Господи, пусть бы это было так!