Диана Чемберлен - Папина дочка, или Исповедь хорошего отца

— Как когда мы спали в палатке?

Вид у нее был не особенно счастливый, и я понял, что «поход» — неудачно выбранное слово. Однажды я подумал, что было бы здорово пожить походной жизнью, и поставил у нас во дворе старую отцовскую палатку. Белле там не понравилось, и она все время упрашивала меня вернуться в дом, так что в конце концов мне пришлось уступить.

— Нет, не так. Совсем по-другому. Это как если бы нашим домиком стал Моби Дик на колесах. На несколько дней, пока мы не найдем настоящий дом или квартиру.

Или вообще что-нибудь, подумал я.

— Мы поедем туда, где баба? Она в Роли?

Я перевел дух.

— Нет, детка. Я же говорил тебе. Баба на небе. Мы не можем ее увидеть.

Она поболтала ложкой в своей миске.

— Пока я не стану старенькой и тоже туда не уйду?

— Правильно. — Вздохнув, я встал и принялся паковать ее коллекцию ракушек.

Надо бы в последний раз прогуляться по пляжу, но начался дождь. Дождь был холодный, неприятный, вполне соответствовавший моему настроению. Будь я один, все равно вышел бы пройтись, но не хватало еще простудить Беллу.

Собрал все наше имущество. Его было немного. Устроил Беллу в ее креслице в машине, а потом, стараясь не промокнуть под дождем, постучал к Саванне, чтобы проститься с ней. Она погладила шелковистые волосы Беллы.

— Я буду скучать по тебе, моя сладкая.

Вид у нее был такой грустный, что я думал, она вот-вот заплачет. Неужели она действительно любит Беллу, удивился я, стоя под дождем. Потом обнял Саванну и поблагодарил ее за все. Я и впрямь был ей обязан.

— Может быть, мы как-нибудь увидимся в Роли.

— Не исключено, — сказал я, но знал, что, как только дела немного поправятся, я вернусь в Каролина-Бич. На этот счет у меня не было сомнений. Саванне я этого не сказал. Ей нужно убедить этого Роя, что я заинтересован в его предложении и стою доверия. Что на меня он может рассчитывать. Отъезжая, мы помахали Саванне на прощание, и, как только я вышел на скорость в семьдесят миль, я запел «Ты мое солнышко». Белла, как всегда, присоединилась ко мне, и я мысленно убеждал себя, что нас ожидает будущее во много раз лучше нашего настоящего.

— Итак, полагаю, мы посадим Делани за седьмой столик, а Беккеров — за восьмой.

Молли развернула свою схему на большом столе в столовой, и она закрыла почти треть его поверхности. Дейл и я сидели рядом, зачарованно глядя на десятки кружочков, означавших места для гостей на свадебном завтраке, и длинный четырехугольник — места для небольшой группы близких. Алиса, конечно, будет моей первой подружкой невесты, а моя приятельница Джой, недавно переехавшая в Шарлотт, еще одной подружкой. Приятель Дейла, с которым он учился в колледже, живший где-то на севере, будет шафером, а один из его собратьев по профессии — дружкой. Близких друзей у меня было немного. Во время моей длительной болезни у меня не было возможности ими обзавестись. Джой я любила как сестру, но даже с ней мы разошлись с тех пор, как она переселилась в Шарлотт. А может быть, это произошло не из-за ее переезда, а потому, что семья Хендриксов полностью поглотила меня, сжав в крепких объятиях.

Дейл, зевая, отвернулся от стола.

— Ну что, покончили мы с этим? — спросил он мать, которая даже не вслушалась в его слова.

— На любом приеме, — продолжала она, обращаясь ко мне, — старайся сажать людей разговорчивых и молчаливых рядом. Разговорчивые будут поддерживать общую беседу, а молчаливые таким образом не будут испытывать неловкости.

Я кивнула. Поскольку процентов девяносто из приглашенных я никогда раньше не встречала, то понятия не имела, кто из них — болтуны, а кто — молчуны, а кто не входил ни в одну из перечисленных категорий. Поэтому я целиком полагалась на Молли.

Только одно обстоятельство в связи со свадебной церемонией огорчало меня: там не будет моего отца. Ему было бы так приятно повести меня к алтарю и увидеть наше с Дейлом бракосочетание. Я старалась не зацикливаться на этом, но в каждой книге о свадьбах, которые Молли совала мне в руки, много говорилось о роли родителей невесты в церемонии. Мамы не было давно — с этой потерей трудно свыкнуться, но боль почти утихла. Читая об обязанностях матери, я не испытывала страданий, которые причиняло мне каждое упоминание об отце. В одной из книг говорилось, что танец отца с дочерью на свадьбе — «один из самых драгоценных моментов в жизни каждой женщины». Я читала эту фразу снова и снова. Мне мучительно не хватало отца. Мы не всегда с ним ладили, но он был единственным, кто любил меня больше себя самого. Он умер от воспаления легких всего десять месяцев назад. Смерть его была неожиданной и страшно меня поразила. Единственное, что помогло мне пережить это время, — это сочувствие и понимание, которые проявили Дейл и его семья.