Александр Иванченко - Монограмма

2. Утрата благоденствия и процветания. Здесь, в этом мире, благополучие и процветание сияют до тех пор, пока не побеждаются несчастьем и страданием, и нет такого счастья, которое не было бы побеждено бедой.

Всякое приобретение заканчивается потерей, здоровье — болезнью, юность — старостью, жизнь — смертью. Где бы ни жил человек, как бы ни прятался от этих врагов, они найдут его. Могущественный царь, разбивающий наголову армии, не может победить уходящего дня; совершенная красавица не разгладит набежавшей морщины. Талант иссякнет, глаза потухнут, чувства увянут. Так должен размышлять ученик, ибо всякое приобретение в этой жизни заканчивается утратой, а победа — поражением.

3. Вывод и заключение. Видя, что смерть не щадит никого вокруг, даже самых великих и славных, даже величайших из учеников Будды, даже самих Архатов, Совершеннопросветленных Будд, — ученик убеждается, что смерть не минует и его и придет вскоре.

4. Делю со всеми: не мое. Видя, что он вынужден делить это тело и самую свою жизнь со многими другими существами — микробами, вирусами, червями, которые пожирают его изнутри, видя, что это тело является лоном их рождения, их отхожим местом, их кладбищем и могилой, ученик убеждается, что его тело не принадлежит ему, и не привязывается к нему. Тело подвержено многим внешним опасностям, ему угрожают огонь и вода, земля и воздух, несчастные случаи, в него целится змея, его выслеживает зверь, оно становится предметом притязаний многих, и в конце будет унесено смертью. Поэтому — не мое.

5. Ни следа, ни признака. Смерть всегда неожиданна, и почти никогда нельзя сказать, когда она придет. Существа умирают еще в зародыше, на первом, втором и третьем месяце жизни, юными и старыми, в пределах ста лет и выше ста лет, нельзя сказать, когда умрет то или иное существо — утром, в полдень, вечером или ночью. Ибо мы живем лишь миг, а в следующий миг весь наш состав — уже не мы; жизнь поистине кратка. С абсолютной точки зрения, жизнь живых существ продолжается лишь один сознательный момент, как колесо несущейся колесницы в каждый отдельный момент своего движения лишь одной точкой касается земли. Ибо жизнь длится только один момент мысли, не больше; новая мысль — уже другое бытие. Точки колеса (мыслемоменты) беспрерывно сменяют друг друга. Как только сознательный момент прекращается, существование также, говорят, прекращается. Об этом в древнем комментарии сказано: «В прошлый мыслемомент он жил, но не живет и не будет жить в нем; в будущий мыслемомент он не жил, не живет, но будет жить в нем; в настоящий мыслемомент он не жил, не будет жить, но живет в нем». Об этом также сказано: «Когда мысль разрушена, тогда весь мир мертв» (Ниддеша). Медитация на смерти (Марана-Ануссати) может быть также развита в связи с тремя свойствами бытия — непостоянством, вечным становлением ( аничча ), страданием ( дуккха ) и отсутствием «я», «души» ( анатта ) в чем бы то ни было, безличностью всех мировых процессов.

Польза Марана-Ануссати огромна. Она смягчает грубые сердца, наполняет их милосердием и человечностью. Она соединяет людей узами любви и сострадания, разрушая все предрассудки касты, веры, идеологии, расы и национальности, поскольку дает понимание, что все мы — объект смерти, в которой нет различий. Гордость происхождением, положением, званием, богатством, властью, талантом уступает дорогу всепоглощающей мысли о неизбежности смерти каждого, что ведет к кротости и смирению. Медитация на смерти разрушает суету существования, все виды слепых влечений, все виды гордости и худший из них — гордость жизнью. Она дает покой сердцу и умиротворяет разум. Беспредметное блуждание мыслей чувств прекращается.

Посвятивший себя этой медитации всегда усерден, его отвращает всякое зло, он не накапливает и не стяжает. Он тверд в своих намерениях и не знает усталости: блуждания мятущегося разума исчезают, ибо в смерти кончается все. Он всегда бдителен и чувствует отвращение ко всем формам становления. Он уничтожает жажду жизни и не находит больше никакого восторга в феноменальном существовании. Он постигает мучительную природу жизни; ощущение непостоянства, страдания и нереальности всего сущего становится в нем непосредственным. В момент смерти он не знает страха и остается внимательным и сосредоточенным, тогда как не развившие этой медитации падают жертвами ужаса и смятения, как внезапно настигнутые хищным зверем. Даже если ученик не достигает бессмертия (Нирваны) в этой жизни, он идет в лучшие миры.