Юрий Брайдер - Миры под лезвием секиры. Между плахой и секирой

Действительно, в дальнем конце площади целая толпа аггелов возилась с ротным минометом, похожим на зеленую самоварную трубу, к которой смеха ради приставили сошки.

— Миномет — это серьезно, — согласился Зяблик. — Хотя минометчики из вас такие же, как и летчики… Ставьте миномет, можете и сами раком стать, но условия наши выполнить придется. Если, конечно, жизнью дорожите… Перво-наперво доставьте сюда мешок бдолаха. Очищенного, по высшему сорту. Качество я сам лично проверю. Сам ты, пиявка болотная, поступаешь в наше полное распоряжение. На суд и расправу. Остальных мы, так и быть, отпустим с миром. До лучших времен.

Аггелы, со всех сторон окружившие площадь, в центре которой скрывались в пересохшем фонтане пятеро самых обыкновенных людишек, конечно же, слышали этот безумный монолог и сейчас должны были давиться от смеха. Это надо же — мышь, угодившая в кошачьи лапы, с миром отпускает своего мучителя, да вдобавок еще требует выкуп в виде куска сала.

Но почему-то никто не смеялся и едких реплик не отпускал. Даже самые тупоголовые аггелы насторожились, ощущая в речах Зяблика какой-то скрытый подвох. Разве может человек, начисто лишенный всех козырей, так нагло блефовать? Что-то здесь явно было нечисто. Если бы шевеление мозговых извилин могло произвести хоть какой-то звук, то над площадью стоял бы сейчас оглушительный скрежет. Растерянный Оська переминался с ноги на ногу, поглядывая то назад, в сторону развалин (это случалось чаще), то вперед, в сторону фонтана.

Вдруг он вздрогнул и, сказав: «Я сейчас!» — скрылся в руинах.

— Щас или на штурм пойдут, или безоговорочно сдадутся, — прокомментировал это событие Зяблик. — Мандраж их взял. А все потому, что крутых начальников поблизости нет. Непруха…

На прежнее место Оська вернулся уже с гораздо более уверенным видом. Похоже, теперь он даже карающей пули не опасался.

— Вы ваньку валять кончайте! — заявил он безо всяких околичностей. — Никто к вам на помощь нынче не придет, не надейтесь даже. Знаем мы, где этот дом… или дон ваш сраный отирается. Пока он сюда доберется, даже сала вашего на сковородках не останется. Крысы подметут.

— Бляха-муха! — Зяблик почти застонал от нахлынувших на него печальных чувств. — Ну бывали и мы сволочи на заре туманной юности! Зачем отрицать! Но чтобы так! Никогда… Нет уж, все! Разговоры закончены! Даю вам тридцать секунд на размышление. Сдавайтесь! Безо всяких условий, контрибуций и репараций.

Оська как будто только этого и ждал. В ближайшее укрытие он юркнул со скоростью метеорита, едва задевшего верхние слои земной атмосферы.

Почти в тот же момент, по-змеиному шипя, вверх взлетела желтая сигнальная ракета. Минометный расчет стал готовиться к выстрелу. Кто-то припал к прицелу, кто-то крутил механизм горизонтального наведения, кто-то уже совал в ствол мину.

— В обычных условиях я бы прикончил этих субъектов безо всяких колебаний,

— сообщил Смыков. — Но в условиях применения оружия массового поражения мы обязаны обеспечить себе хотя бы минимальную юридическую базу… Считаю, что в данном случае мы руководствуемся принципом необходимой обороны… Что вы, товарищ Цыпф, уши развесили? Действуйте! И впредь дополнительных указаний не ждите!

Лева Цыпф взгромоздил ствол пушки на бедро нереиды, направил его в сторону колдующих над минометом врагов и произвел то, что упрощенно можно было назвать выстрелом, а на самом деле являлось грубым вмешательством человека во взаимодействие сверхъестественных сил, питающих и оберегающих мироздание.

Проекция перестроенного или, по выражению Зяблика, «дурного» пространства легла на уже готовый к стрельбе миномет (его расчет, заткнув уши, рассеялся по сторонам). Внешне это походило на солнечное пятно, упавшее на землю. С землей, кстати, ничего чрезвычайного не случилось, она просто осела вниз метров на пять. Паче чаяния миномет и минометчики в образовавшуюся яму не свалились, а в тех же положениях и позах остались парить в воздухе. Мина медленно покинула ствол, потом, словно принюхиваясь, потыкала во все стороны носом и стала вращаться вокруг извергнувшего ее орудия. Вскоре к ней присоединились и минометчики. Это зрелище чем-то очень напоминало любимый всеми планетариями страны аттракцион, изображающий строение солнечной системы.

На некоторое время возникшая картина приковала к себе внимание не только аггелов, но и всей ватаги. Люди диаметрально противоположных убеждений затаив дыхание следили, как их собратья по биологическому виду парили в пространстве, занимая соответствующие своему весу орбиты.