Юрий Брайдер - Миры под лезвием секиры. Между плахой и секирой

И под землей, и в небе творилось что-то неладное. Пророчества полупьяного соседа, в которых Эрикс, впрочем, почти не сомневался, похоже, сбывались — загадочная и неисчерпаемая сила, питавшая Вселенную с момента зарождения, сорвалась с цепи, на которую ее посадили изобретательные, но недальновидные людишки.

Землю опять качнуло, и зеваки, стоявшие на перекрестке, исчезли, словно их там никогда и не было. Исчез и сам перекресток: ряды заглохших автомобилей, старинные светофоры, широкие тротуары, узкая мостовая. На этом месте теперь расползалась желтоватая, тускло отсвечивающая лужа, и все, чего она касалась, тоже исчезало. Даже не умом, а, скорее, наитием, Эрикс понял, что присутствует при редчайшем явлении — проникновении одного пространства в другое.

Край желтого пятна исподволь подбирался к нему. Теперь уже было видно, что это никакая не лужа, а некая стекловидная субстанция, напоминающая не то янтарь, не то мед, прихваченный морозом. В ее глубинах можно было смутно различить все то, что совсем недавно принадлежало земному миру, а теперь находилось неизмеримо далеко от него, за гранью привычных понятий: и оцепеневшую толпу, по-прежнему созерцавшую уже ставшие чужими для нее небеса; и машины, казавшиеся сейчас куда более широкими и короткими, чем это было на самом деле; и мостовую, из серой почему-то превратившуюся в оранжевую. Затем Эриксу показалось, что один из светофоров ожил. Вспыхнул и погас зеленый свет, его сменил красный, а потом и желтый, более яркий, чем окружающая его мутноватая желтизна. Это был словно последний привет родной планете, посланный из глубины мироздания, и одновременно предупреждение об опасности.

За пару мгновений до того, как граница желтого пятна достигла ботинок Эрикса, он сорвался с места и кратчайшим путем помчался к своему дому. Страх за ближних уже стал для него столь же обыденным чувством, как раньше забота о них. Но теперь этот страх достиг той интенсивности, когда человек уже не может здраво оценивать окружающую реальность.

Очнулся Эрикс только на своей улице. Сотрясения почвы прекратились, исковерканная приемная решетка больше не меняла своих очертаний, вокруг даже как будто посветлело. За время его отсутствия что-то изменилось здесь, и он не сразу понял, вернее, не сразу позволил себе понять, — что именно.

На привычных местах находились все здания, все фонарные столбы, все деревья в сквере напротив, даже все урны для утилизации мусора. Отсутствовал лишь дом, в котором проживала семья Эрикса. Впрочем, нет, он существовал, запечатанный в массиве магического янтаря, доступный только взгляду и видный сразу с четырех сторон, как в развертке.

— Похоже на зачарованный замок, не так ли? — произнес кто-то у него над ухом. — Помните сказку о злой колдунье, погрузившей в беспробудный сон принцессу и всех ее придворных?

Эрикс медленно отвел в сторону взгляд, в котором уже поблескивала легкая безуминка, и болезненно прищурился, пытаясь разглядеть человека, сказавшего эти столь неуместные слова (четко видеть ему мешала какая-то мерцающая пелена в глазах).

— А, это опять вы, — вымолвил он наконец. — Признаюсь, в тот раз вы оказались правы… Но я, к сожалению, не последовал вашему совету…

— Я так и предполагал, — ухмыльнулся сосед, не то опять пьяный, не то чрезмерно жизнерадостный по природе. — И поэтому недавно снова нанес вам визит. Увы, дома вас не оказалось, и пришлось иметь дело с супругой. Каюсь, но я выставил ее на улицу почти силой. Когда дом вдруг пропал из вида, с ней случился небольшой обморок. Мне пришлось отвести ее в кафе напротив. Дети тоже там.

Вторая смертоносная пуля миновала Эрикса, лишь вздыбив обжигающим ветром волосы на его голове.

Человеку, у которого не осталось никакого другого имущества, кроме того, что на нем надето, легко отправляться в дальнюю дорогу. Этой же мысли придерживался и Доктор (своими соседом Эрикс считать его уже не мог — если нет дома, какие могут быть соседи).

— Ничего, все нужное прихватим в пути, — беззаботно говорил он, ведя за руку мальчишку. — Главное, поскорее выйти из города.

— Конечно, конечно, — соглашалась жена, ставшая вдруг на диво покладистой.

Эрикс хорошенько откашлялся (все предыдущие попытки выразить благодарность заканчивались ничем — язык его еле ворочался, не попадая в унисон с мыслями) и с трудом выдавил:

— Теперь я ваш вечный должник… Еще чуть-чуть, и я бы кинулся в эту желтую яму.

— У вас бы ничего не вышло, — сказал Доктор. — Если это и был пробой пространства, то очень кратковременный. Человеческому взгляду не дано его заметить. А желтая субстанция — вроде как гнойный струп, оставшийся на месте раны. Сейчас там можно в футбол играть.