О'Санчес - Побег от ствола судьбы на горе жизни и смерти

– Я готов. Охрану предупрежу внизу, а они скажут Нелли, секретарше.

– Джеф, мы вернемся через час-полтора. Тебе нужно что-нибудь?

– Стремянка.

– Да, есть у меня. – Малоун открыл дверцу стенного шкафа у самого входа и вызволил оттуда легкую складную лесенку. – Подойдет? Ну и отлично. Если туалет понадобится – вон там, за дверцей…

Стос лихо притормозил возле китайского ресторанчика «Тайбэй» на проспекте Святого Петра и выключил мотор. Наружная охрана, четверо незаметных постороннему глазу парней, рассредоточилась в пределах прямой видимости, еще трое должны были сидеть в зале за разными столиками.

– Ты не против китайской кухни, Джозеф?

– Не против, – Малоун поморщился, – но вообще-то я привык обедать дома. У китайцев соусы чересчур сладкие. (Ему частенько случалось проводить деловые встречи и в ресторанах, только в более престижных: он предпочитал французскую кухню у «Пьера». Но разница в воспитании, образе жизни, да и во вкусах, наконец… Иногда, для экзотики, сойдет и китайская пища, лишь бы не змеи да кузнечики.)

Заказали они одинаково: салат из креветок, маринованную капусту, грибной суп, белую рыбу, изготовленную в виде кисти винограда. Запивали чаем, хотя Гек порывался взять для Малоуна вина. Малоун любил вволю поесть, а готовили здесь вкусно. И несмотря на дикую мешанину в заказанном обеде, возмутительную для воспитанных людей с тонким вкусом, скепсис Малоуна быстро растаял, едва он отведал маринованную капусту. А уж рыба удалась на все сто, и соус – пусть и не острый, но весьма приятный.

– А что это у вас, Стивен?

– А, это… – Гек провел рукой по щеке. – Оцарапался недавно. Да ладно, через неделю пройдет. Вот у меня какое дело: в ближайшее время, через месяц-другой, необходимо будет позащищать моих ребят в суде. (Гек наметил кандидатуры Китайца и Малыша, а может, и Кубика в подмогу.)

– А что с ними?

– Кража. Из разбитой витрины, к примеру.

– Когда и где, на какую сумму и что крали?

– Еще не решил.

– ???

– В «Пентагоне», в тюрьме, гангстера вконец оборзели. Я ребят туда послать хочу, чтобы уравновесили их. Но это я так… Забудь, если хочешь, или не обращай внимания на мои слова. Мне нужен предварительный совет, чтобы срок у каждого не превысил двух-трех лет.

– Ну, тогда витрину, пожалуй, разбивать не надо… Хорошо, я подумаю над оптимальным составом, гм, преступления. А…

– Что? Спрашивай, не стесняйся…

– А ребят вам, ну, не жалко? Ради бога, извините за вопрос, это, конечно, не мое дело…

– Им полезно будет. К тому же я сам, где-то через полгодика максимум, собираюсь в провинцию тем же транспортом. Года на четыре. А на этих – отрепетируем.

– Боже милостивый, Стивен! Вам-то зачем?

– Мотивы сходные. Нужно, понимаешь?

– Не понимаю.

– Трудно объяснять несведущему… Не в обиду, Джо. Оглянись вокруг – скотный двор на свалке: хулиганы, наркоманы, маньяки и прочая шишгаль – проходу никому нет. На работе и дома всюду решетки, охрана, вечный страх… Ну и представь, что на зо… в местах заключения вся эта зараза нынче пустила корни гораздо шире и глубже, чем на воле. А ведь раньше этого не было, был порядок, уклад, создаваемый веками. Сидеть и так не сладко, поверь. А когда и свой брат заключенный тебе на голову серит – нет, это неправильно.

– Так вы что, всерьез думаете принести туда благодать? В одиночку, как Иисус Христос?

– У того, как я слышал, куча апостолов была… Ну, апостолы там, не апостолы – я буду не один и без благодати. Официально – на твою поддержку надеюсь, а неофициально – проведем подготовку, полгода впереди, можно многое успеть, были бы люди и деньги.

– И все равно, Стивен, мотивы превосходные… быть может… Но способ… Не понимаю…

Гек и сам затруднялся объяснять себе, зачем ему опять понадобилось идти на такой шаг. Он действительно верил во все то, о чем говорил Малоуну, но кроме этого и еще были у него соображения. Да, что от самого себя скрывать, он катится по наклонной плоскости: забурел, погряз в довольстве и комфорте – все эти моторы, да ромштексы, да квартиры (Гек искренне считал, что ведет роскошную жизнь). Так не долго и особачиться, с потрохами в бандиты-мокрушники переметнуться… Стать одним из Дядек, отгрохать себе хоромы, завести дорогих и модных телок, вроде дядиджеймсовской Ванды Вэй (кинозвездой стала, ого-го!), здороваться за руку с подонками из министерств каких-нибудь… В этом, что ли, смысл жизни?

И опять же возможности у них ограничены несколькими подконтрольными кварталами. И вечно всех бояться надо: чтобы не убили, не арестовали, не подсидели… А эти политики, которые наверху, крутят всеми, как хотят. Тот же Господин Президент, очередной отец шлюховатой страны, сыном которой следует себя считать (стало быть, он – дедушка всем своим гражданам, поголовным ублюдкам). Да почему они должны, твари безмозглые, ездить на нас верхом, свои законы мне устанавливать? Почему? Потому что сильнее по ряду обстоятельств. А в чем сила Дядек? Сотня-другая мордоворотов, небольшой мешок свободных миллионов (наличкой, как правило), круговая порука с чиновничьей продажной падалью – и все, пожалуй… Нет, чтобы реально перекроить рыло этому миру, чтобы установить хоть какую-нибудь справедливость, не вмешиваясь при этом в политику, нужна сила покрепче. И источник этой силы – уголовные зоны, да-да, зоны, с многомиллионным населением (если считать до, во время и после посадки), с накопленным зарядом ненависти, с общепринятыми и неукоснительными (как в старину) понятиями… Надо садиться. «От риска к риску», так говаривал старина Портос…