Мо Инья - Избранные произведения писателей Юго-Восточной Азии

— Все будет в порядке. Ко Чи Та сказал, что уже разговаривал со своим отцом. Ну ладно. Ступай домой. Пора ведь готовить обед. Да у тебя, наверное, нет ничего. Хочешь сухой рыбы? Приготовишь из нее приправу к рису.

Я приготовила хороший обед и стала ждать Ко Чи Та. Мне было стыдно за свою дурацкую выходку, за то, что я поставила его в неловкое положение перед товарищем. Я клялась себе, что ничего подобного больше никогда не повторится, и даже вознамерилась просить у него прощения. Однако Ко Чи Та ночевать не пришел.

Поезд был набит до отказа. Едва я с дочерью на руках появилась в дверях вагона, молодой человек приятной наружности любезно уступил мне место.

— Значит, к бабушке едешь? — спросил он мою дочку, узнав об этом из моих слов. — То-то она обрадуется! А папа где?

— Вон там, — ответила она и охотно указала ручкой в окно.

— Папе нашему не дают отпуск, — пояснила я. — Вот мы и отправились одни. Давно с бабушкой не виделись.

Всю дорогу меня одолевали сомнения: правильно ли я поступила? Вправе ли я была оставить дом и, не посоветовавшись с Ко Чи Та, уехать? И зачем скрыла это от соседки?! Зачем, отдавая ей ключ, сказала, что еду в город?!

На шум подъехавшего к дому велорикши вышла тетка.

— Хлайн! Дорогая! Вот радость-то! Никак не ожидали тебя увидеть! Ну-ка, дай мне девчушку. Ого! Какая тяжеленькая. Почему не приехал Ко Чи Та? — сияя от радости, щебетала тетка.

— А мама где?

— Там, в комнате.

Мне очень не хотелось рассказывать родным о наших ссорах с Ко Чи Та. Однако скрыть этого все-таки не удалось.

Наш дом стоит на самом берегу реки Пегу. Из его окон виден деревянный мост. Когда по нему движется транспорт, шум стоит невообразимый. В детстве, когда мы с мамой переходили по мосту на противоположный берег реки, я, боясь угодить ногой в щель настила и, чего доброго, провалиться вниз, крепко впивалась ручонками в ее мягкую ласковую ладонь, и это меня успокаивало. Теперь же, когда я сама стала матерью и мое положение оказалось значительно менее надежным, чем во времена далекого благословенного детства, рядом не было руки, на которую я могла бы опереться. Человека, который стал моим мужем, у меня не было оснований считать надежной опорой.

— Трудно тебе на свете придется, если ты не обуздаешь свой норов. Жизнь — штука нелегкая, и идти напролом не следует, — говорила мама, стараясь наставить меня на путь истинный. — Напиши письмо Ко Чи Та, проси его приехать. Или, еще лучше, поедем к вам в Рангун, я поживу у вас и постараюсь помочь вам наладить отношения.

— Не торопитесь, — возражала тетя, — пусть он первый напишет. Если любит, никуда не денется.

Тетя с самого начала была против моего замужества. Не имея никогда ни мужа, ни детей, она тем не менее чувствовала себя вполне счастливой. У нее всегда хватало денег на жизнь, даже удавалось откладывать кое-что на чёрный день. И она не в состоянии была уразуметь, как это может не хватать зарплаты Ко Чи Та на такую маленькую семью.

За пятнадцать дней нашего пребывания в Пегу от Ко Чи Та пришло одно-единственное письмо.

«Дорогая Хлайн! — писал он. — Поскорее возвращайся. Хозяева решили продать дом, и нам необходимо что-нибудь предпринять. За тобой я приехать не могу. Спешу тебя обрадовать: работа тебе обеспечена. Очень скучаю по дочке. Пока».

Прочитав письмо, я огорчилась. Я все еще дорожила отношением ко мне моего мужа, и мне хотелось, чтобы он написал, что жить не может без меня, что приедет и тотчас заберет меня домой. Все это оказалось пустой мечтой.

— Ну, что пишет Ко Чи Та? — спросила мама, увидев мое помрачневшее лицо.

— Пишет, что хозяева собираются продавать дом и нам надо перебираться в другое место, — ответила я нехотя.

— Значит, тебе необходимо возвращаться. Может быть, и мне с тобой поехать?

— Я думаю, не нужно.

— Тогда оставь девчушку у нас. Она уже к нам привыкла, с рук у меня не сходит. Останешься с бабушкой? — ласково спросила мама, подбрасывая внучку вверх.

Тетка присоединилась к ее просьбе. Но мне трудно было решиться на это. Ведь Ко Чи Та писал, что скучает. Правда, это касалось только дочки, обо мне он не обмолвился ни словом. Обиделся, вероятно, что я проявила своенравие. После долгих сомнений я пришла к выводу, что разумнее всего мне ехать одной. Ведь надо как-то устроиться с жильем, и вряд ли удастся тотчас найти дом. А если и удастся, то сумеем ли мы внести аванс? На душе было неспокойно — удручала безнадежность.

Я прошла во двор через открытую калитку. Входная дверь оказалась запертой изнутри. По-видимому, Ко Чи Та догадался, что я сегодня вернусь. Я тихонько постучала. Послышались шаги, и на пороге появилась моя соседка.