Мо Инья - Избранные произведения писателей Юго-Восточной Азии

— Если будут просить, ни за что не соглашайся, — настоятельно советовала она, — а не то быть беде.

«Ничего страшного не произойдет, если гроб пронесут через наш двор», — уговаривала я себя. Я не верила в предрассудки, тем не менее соседка сумела пробудить во мне какую-то необъяснимую тревогу. Вечером, когда Ко Чи Та вернулся с работы, я рассказала ему о своих переживаниях, и он, к моему удивлению, поддержал хозяйку.

— Она совершенно права — пускать не надо. Неизвестно еще, чем все это может кончиться.

— Вот тебе раз! Если люди попросят, как я смогу им отказать? У них ведь нет другого выхода — не могут же они оставить покойника в доме! Хоронить-то все равно придется.

— Похороны завтра?

— Завтра. Отпросился бы ты завтра пораньше, чтобы часам к двум быть уже дома.

— Это невозможно. Никто меня не отпустит. Сама поговоришь с ними. Такие вопросы должны решать между собой женщины, а мужчинам вмешиваться не пристало.

— Но я очень боюсь оставаться завтра одна, — сказала я, едва сдерживая слезы.

Ко Чи Та, несмотря на мои просьбы, все-таки не пришел. Я весь день с замиранием сердца прислушивалась к тому, что происходило в соседнем доме. Наконец ударили в гонг. Значит, тело уже вынесли. Странно, как же они вышли из положения?! Позднее я узнала, что соседка все-таки согласилась разобрать свою дверь. Вечером мы с Ко Чи Та пришли в дом умершей и, по обычаю, вручили ее родственникам десять джа. Затем, тоже в соответствии с обычаем, я потребовала пять джа обратно, поскольку была беременна [5] Выражая пожелание здоровья и благополучных родов, бирманцы возвращают часть пожертвования женщине, ожидающей ребенка. . Мы, молодые, не чтим этих странных обычаев, однако следуем им в угоду старшим. Потому-то и живучи всякие суеверия и обычаи, что передаются они из поколения в поколение.

Пока Ко Чи Та был занят на работе, я готовила приданое для ребенка и даже сшила себе широкую блузу, чтобы скрыть живот. Мне были приятны все эти хлопоты, и я охотно посвящала им свое время. Вскоре мама прислала письмо, в котором сообщала, что собирается приехать, посмотреть, как мы устроились, помолиться в местных храмах и проконсультироваться с врачом по поводу своего зрения. Ко Чи Та слушал письмо мамы молча.

— О чем ты думаешь, Ко Чи Та? — спросила я, глядя на его задумчивое лицо.

— Боюсь, что твоя мама будет недовольна. Ведь ни я, ни мои родственники ничего существенного для нашей семьи не сделали.

— Интересно, а на чьи деньги мы существуем? Не на твою ли зарплату?!

— Я не об этом. У нас до сих пор нет ни второй кровати, ни стола.

— Мама ничего не скажет. Вот увидишь. У меня мама не такая.

На следующий день Ко Чи Та привез на грузовике кровать. Оказывается, деньги ему дал отец, и кровать пришлась как нельзя кстати. Мы провозились с ней весь вечер, двигали с места на место. Это происходило как раз накануне приезда мамы, и мне очень хотелось, чтобы ее мнение о моем муже было как можно более благоприятным.

На вокзал встречать маму Ко Чи Та поехал один. Мама вышла из вагона увешанная сумками, свертками, пакетами. Тетка с ней не приехала, осталась сторожить дом, но зато прислала банку моего любимого маринованного манго собственного приготовления.

— Я вам кое-что привезла, — объявила мама, едва переступив порог дома. — Вот банка с рыбной приправой. Говорят, у вас тут продают совсем несъедобную. А вот рыбка сушеная. Пусть Ко Чи Та отвезет немного своим родителям. А это рис. Очень хороший. В канистре — арахисовое масло.

Все, что привезла мама, было, конечно, очень кстати, но я чувствовала себя перед ней неловко.

Выложив гостинцы, мама принялась осматривать дом и осталась очень довольна.

— Мы еще ничего не успели приобрести, — робко оправдывалась я.

— Ничего лишнего покупать не надо, — наставляла меня в свою очередь мама. — Только самое необходимое. Живите экономно. Деньги надо беречь. Они всегда пригодятся. Будут деньги — будет все, чего пожелаешь. А как у тебя с работой?

— Ко Чи Та настаивает, чтобы я работала только учительницей. В одном месте обещали, — соврала я, чтобы ее не расстраивать. В действительности же я намеревалась давать частные уроки детям из соседних домов.

Я возила маму по Рангуну, показывала ей наши достопримечательности. Родственников Ко Чи Та мы не посетили. Уезжала мама налегке — с двумя коробками пирожных.

В один из дней у нас в доме собрались мои подруги по университету: Мья Мья Тин, Кхин Эй И, Ма Мья Нве и еще две новенькие — То То и Энни. Мы стали готовить мохингу [6] Мохинга — национальное бирманское блюдо из лапши, рыбы, гороховой приправы и специй. .