Юрий Буйда - Послание госпоже моей левой руке

Так рассказывает эту историю Мазуччо Гуардати («Новеллино», новелла XLV).

Но настоящий финал этой истории тоже заслуживает внимания.

По приезде в Болонью Альфонсо да Толедо устроился, как и подобает знатному человеку, и приступил к занятиям в университете. Одно только мешало ему: правый чулок вечно сползал и натирал ногу до крови. Юноша заказывал чулки лучшим мастерам, менял их, как и обувь, по три раза на дню, но всякий раз мучения возобновлялись. Рана нагнаивалась, и лекари задумчиво переглядывались и многозначительно покачивали головами. Альфонсо перестал посещать университет и вообще выходить из дома, чтобы не натирать ногу, но и это не помогло. Тогда он, все бросив, постригся в монастырь босоногих братьев, где проводил время в нескончаемых молитвах. Рана гноилась, ныла, не давая о себе забывать ни на миг. Альфонсо пожертвовал монастырю все свои деньги и вел жизнь скудную, чтобы забыть, как выглядят золотые флорины. Однако это не удалось ему ни в Болонье, ни в Риме, ни в Ассизи. Он попытался облегчить страдания, обратившись к перу и бумаге. Впоследствии в его келье обнаружили обрывок пергамента со словами «В златых теснинах ужаса, называемого также памятью…» На этом месте запись обрывалась.

Доведенный болью до отчаяния, он стал странствующим монахом. Он путешествовал по самым бедным местностям, где в деревушках подавали милостыню не деньгами, а хлебом, сыром и вином. Последние свои дни он провел в одном нищем калабрийском селении, в церквушке, в молитвах. Однажды утром крестьяне выволокли из церкви окоченевшее тело монаха с гноящейся ногой. В руке у него был зажат флорин — этого хватило, чтобы отпеть, похоронить и помянуть чужака.

Лаура принадлежала к семейству Онесте, которое издавна враждовало с семейством Сансеверино. Причиной конфликта была конкуренция: обе фамилии владели судовыми компаниями и занимались торговлей с Левантом. Ну, фрахт, прибыль и так далее — то, из чего, собственно, и выпечена великая Италия — Италия Ренессанса, Венеция дожей Дандоло, пузатая Флоренция гонфалоньеров… По легенде, когда-то, в древности, один из Сансеверино в ослеплении страсти силой овладел женщиной из рода Онесте, был проклят и умер тридцатипятилетним. С тех пор мужчин из рода Сансеверино неудержимо влекло к девушкам из рода Онесте, иногда они даже вступали в брак, но все равно не могли вырваться из плена древнего проклятья: что-нибудь да случалось между ними, и в конце концов мужчины умирали, не достигнув тридцатипятилетия. Предел. Потолок. Тридцать пять. Как ни крутись, а умрешь, едва достигнув этого рокового рубежа. И ничто, однако, не спасало их от роковой любви к доннам Онесте. Даже если кто-нибудь из них влюблялся в другую и даже женился на этой другой, все равно судьба рано или поздно сводила их, палача и жертву, и разверзала у ног их пропасть. Они бежали на край света, в Китай, к гипербореям, пускались в рискованные предприятия или же запирались в своих домах или в монастырях, но магия страсти не позволяла им скрыться от женщин Онесте.

Джакомо Сансеверино было двадцать пять, когда на городском празднике он познакомился с Лаурой, прозванной Сколастикой: она славилась ученостью, слагала стихи и даже выступала — под покрывалом или в маске — на диспутах. Джакомо же был огромным грубым мужланом. Он пукал так, что в бокалах скисало вино, а после соития с женщиной охлаждал член в кувшине с водой, мгновенно выкипавшей до дна. Он был не из тех, кого можно запросто напугать каким-то древним проклятьем. А главное — он был удачливым купцом и ловким драчуном, отлично владевшим кинжалом и шпагой. Он был умен, расчетлив и настойчив. За несколько лет ему удалось разорить своих главных конкурентов — Онесте — и привести враждебное семейство в полный упадок.

Лаура же Онесте была, увы, горбата и нехороша собой. Увидев ее впервые, Джакомо расхохотался:

— Слава Богу, в такую влюбиться невозможно! А других баб у них в семье нету!

Итак, семья Лауры была разорена, отец от расстройства впал в безумие, гадал по Вергилию, как это вообще было принято в те времена, и мечтал открыть восьмой день недели, и единственной надеждой Онесте был юный Леонардо, который успел прославиться своими изобретениями, усиливавшими мощь хищной Венецианской республики в борьбе с турками.

Чтобы окончательно добить врагов, Джакомо Сансеверино состряпал против Леонардо Онесте дело по обвинению в государственной измене. Подкупленные свидетели показали под присягой, что Леонардо поддерживал тайные сношения с турками и передавал им некоторые свои военные изобретения. В конце концов юный Онесте был осужден и казнен.