Норман Льюис: День лисицы. От руки брата его

…Из года в год, из столетия в столетие валлийские земледельцы, хотя и обреченные на поражение, дрались за то, чтобы вырвать себе пропитание со склонов мрачной горы. Их гнало к ее вершине непреодолимое стремление к земле, которая их заманивала и как бы заколдовывала.

Постепенно мученики Пен-Гофа превращались в особую породу людей: они привыкали к тяжкому труду к огромному напряжению, они замыкались в себе, поздно заключали браки и мало рожали детей. Даже общаясь друг с другом, они больше разговаривали знаками, чем словами. Люди края в изображении Льюиса — недобрые люди, и живут они как бы под влиянием, как бы в тени Пен-Гофа. Льюис нарисовал валлийцев такими, какими увидел их в первые дни своей жизни. Он ничего не приукрасил и ничего не скрыл. Притом нигде не сгустил краски.

Создавая роман, Льюис говорил, что в его произведении не будет политики. Правда, психология изображаемых людей интересовала его на этот раз особенно живо. И в то же время политики в книге сколько угодно. Если в его «Вулканах над нами» или «Зримой тьме» политика кричит с каждой страницы, здесь она звучит в подтексте, но звучит очень убедительно и красноречиво.

На каждом шагу Льюис показывает, насколько глубока вражда коренных валлийцев по отношению к англичанам, насколько сильно ощущение ими своего зависимого положения от ненавистного соседа. Антагонизм ощутим во взаимоотношениях обывателей, ощутим он и среди полицейских, где англичанин ущемляет валлийца, а валлиец не терпит англичан.

В одном месте Льюис прямо определяет отношение валлийцев к англичанам: Джонс, вызывавший постоянное недовольство у начальников своей манерой поведения с местным населением, в конце концов переводится в небольшой индустриальный центр, населенный преимущественно иммигрантами с Востока. Иммигранты эти, замечает Льюис, легко сживались с валлийцами, «редко проявляющими враждебность к кому-либо, кроме англичан».

В основе своей «От руки брата его» — роман об Уэльсе, однако сюжет его сложен и вписывается в тщательное исследование нравов валлийцев весьма своеобразно. Роман этот содержит как бы два пласта, органически связанных друг с другом в книге Льюиса. Второй пласn его — история двух братьев, один из которых считается психически больным, другой здоровым. История эта приобретает в романе глубоко драматическое и в то же время парадоксальное решение: «здоровый» оказывается больным, а «больной» здоровым.

«До сих пор не знаю, почему я должен был это писать, — рассказывал мне Льюис, когда я, гостя в его доме, на одном дыхании прочитала сигнальный экземпляр его книги, пришедший за два дня до моего вылета на родину. — Причем именно так писать, как я это сделал». В словах моего друга и замечательного художника я не услышала ничего, что могло меня удивить, — меньше всего какую-либо мистику. С первых глав Льюис ощутил потребность отлить в художественные образы кое-что из того, что давно тяготило его память, жило в том или ином виде в его воспоминаниях Иное дело — выбор сюжета: исследование психологии безумия. Здесь, видимо, сыграл роль широко распространившийся в Великобритании 60-х годов интерес ряда писателей к проблеме безумия и получивший теоретическое обоснование в работах психиатра и философа Д. Лэнга.

К теме безумия обратились в середине 60-х годов и драматурги, и прозаики. Это время создания пьес Д. Мерсера («На своем коньке», «Чаепитие в субботу», «Раздвоение личности», «Ударим по Вивальди» и др.). романов Ч. Сноу («Уснувший разум»), Дж. Уэйна («Меньшее небо»), К. Уилсона («Стеклянная клетка»).

Лаконичный, но беспощадный обличитель американской экспансии в странах Латинской Америки («Вулканы над нами»), американских методов колонизации и секретной службы там же, чудовищного истребления арабов на Севере Африки («Зримая тьма»), Норман Льюис в своем романе «От руки брата его» дал неожиданный ключ к разгадке смысла и происхождения вспыхнувшего на Западе в 60-х годах интереса к психологии безумия (меньше всего его роман натуралистическая «история болезни»!).

Безумен ненавистный Норману Льюису мир. против которого он как художник борется и боролся оружием своего пера всю жизнь. Вчитаемся в роман «Вулканы над нами»: чисты до больничной белизны дома, построенные мистером Элиотом для индейцев в Гватемале. Но почему-то индейцы голосуют против этого белого рая и стандартного благополучия своеобразным путем — они вымирают… А разве портрет Бильбао — американской марионетки в той же Гватемале — не меняется от месяца к месяцу на глазах жителей несчастной страны, превращенной в латифундию США? В романе «От руки брата его» Льюис берется за исследование безумия, которое видит вокруг себя в капиталистическом мире.