Ирина Васильчикова - Между строк

— Вы, простите, кто?

— А что такое?

— Фотографы интересуются.

— Скажите, что я частное лицо.

Я постаралась особо не засиживаться, чтобы, придя домой, по-быстрому отписать материал и отправить его по электронной почте в редакцию. Потом, немного переделав текст, я его отправила Белову в «Московскую неделю».

Общение с Беловым — это почти всегда стресс. Человек более двадцати лет просидел на одном месте, в литературном журнале. Но в конце девяностых ему пришлось уйти с насиженного места и познать все прелести работы в ежедневке. Другой бы на его месте растерялся, впал в депрессию. Но Белов умел выкручиваться из любой ситуации. Очень хорошо это у него получалось за счет других. Он вовсю эксплуатировал мальчиков-стажеров, которые не знали многих тонкостей этой работы и для которых важен был сам факт публикации. Позже выяснилось, что Белов виртуозно мухлевал с гонорарами. В свою пользу, разумеется.

Стажеры звали его по имени-отчеству: «Николай Иванович» — все-таки ему было уже под пятьдесят. Я, в силу давности нашего знакомства, позволяла себе звать его просто Лешей. У него не очень-то получалось химичить за моей спиной, и он держал дистанцию, справедливо опасаясь, что я, в случае чего, вспомню ему все. Наше общение, если послушать со стороны, было на грани фола. Белову словно доставляло удовольствие отпускать сальные шуточки и делать непристойные намеки. Если я приносила интервью с мужчиной, он начинал подкалывать относительно возможного романа. По его мнению, сделать интервью с актером, музыкантом просто так я не могла, нас обязательно должна была связывать постель. Как-то я принесла материал о мальчиковой группе, тогда они только появлялись. Белов вопросительно посмотрел на меня.

— Следуя твоей логике, Леша, — групповуха.

Стажер, сидевший в кабинете Белова, густо покраснел.

— Слушай, а давай я тебе Вовку на воспитание дам? — Он кивнул в сторону притихшего юноши. — Научишь его профессии.

— Леша, я не беру учеников: хорошему я не научу, а плохому он научится без меня.

Белов захихикал. Юноша еще больше вжался в стул. Он еще не знал, что от Белова можно ожидать всякого.

Для меня в общем-то было удивительно, как, работая столько лет в журналистике, зная досконально кухню, он умудрялся перессориться если не со всеми, то со многими представителями актерской, литературной и музыкальной тусовки. Мне часто приходилось от него слышать, что с тем или иным персонажем невозможно общаться. На деле выяснялось, что это не так. Человек, которого он характеризовал крайне негативно, оказывался замечательным собеседником. Многие, услышав его фамилию, морщились:

— Это он — журналист?

Я не вступала в эти разговоры, потому что не считала возможным обсуждать профессиональные качества коллег у них за спиной.

Все шло неплохо. Материал о грибах напечатали, все были довольны. Выйдя вечером из редакции, я решила немного прогуляться по Москве. День был солнечный, спешить, что удивительно, было некуда. В конце концов, такая возможность представлялась нечасто.

Я шла не спеша, куда глаза глядят, петляя переулками и снова возвращаясь на оживленные улицы. И вдруг я увидела, как тусуется народ. Именно тусуется. У некоторых в руках были бокалы с шампанским и с вином, кто-то курил. Я решила посмотреть, в чем же дело. Профессия дала и здесь о себе знать. Я подошла поближе. Это оказался мебельный салон. На столах стояли вазы с фруктами и вино, лежали коробки конфет. Я уверенно вошла, как будто так и надо, как будто именно меня ждали все это время. Огляделась. Вниз вела лестница. Я спустилась. Внизу была еще одна экспозиция и еще один накрытый стол с таким же ассортиментом, как и при входе. Я попыталась вычислить, кто же из присутствующих — местный. Услышав, как девушка обещала даме в темно-синем костюме, что материал выйдет в следующем номере, я дождалась конца разговора и попыталась аккуратно узнать, по какому поводу торжество:

— У вашей фирмы день рождения?

— Нет. Мы были на Миланской выставке и успели на наш, Российский мебельный салон, где представляли ту же коллекцию. А вы, простите, кто?

Я представилась. Мы обменялись визитками.

— Шла мимо и вот решила зайти посмотреть, что происходит. Может, что-нибудь напишем?

— Почему нет?

— Нужна какая-нибудь интересная фактура.

— Даже не знаю… Хотя… На креслах и диване, которые мы выставляли, сидел сам Жерар Депардье, он специально приезжал на эту выставку. Потом купил из нашей экспозиции кресло для кабинета. Правда, другое.